Я торопливо убрала зеркало и в тот же миг увидела своего мужа, он как раз выходил из дверей, замер на крыльце и быстро огляделся. Он всегда так делает. Когда я обратила на это его внимание, он засмеялся и сказал, что это профессиональное. В Екатеринбурге муж работал в спецподразделении по борьбе с организованной преступностью, а здесь устроился охранником в Горводоканале. Конечно, работа для него совершенно неподходящая, но он утверждал, что она ему нравится, а главное – график позволял нам много времени проводить вместе. Официального обеденного перерыва у него нет, поэтому он не приезжает домой, а обедает в кафе, прямо напротив Горводоканала. Сейчас он направился туда.

– Андрей, – окрикнула я, он обернулся, а я бросилась ему навстречу.

Светлые, коротко стриженные волосы, крупные черты лица, темные очки. Казалось, лицо его высечено из гранита, впечатление усиливал высокий рост и сложение боксера‑тяжеловеса (Андрей в самом деле занимался боксом, правда, довольно давно, он даже выиграл какое‑то первенство. Жаль, что все его призы потерялись с тем контейнером). Андрей улыбнулся, увидев меня, снял очки, и лицо его мгновенно переменилось: ярко‑синие глаза смотрели на меня с нежностью.

– Привет, малыш, – сказал он. – Ты откуда?

– Из больницы, – ответила я, хватая его за руку. – Пообедаем вместе?

Он торопливо взглянул на часы, а потом перевел взгляд на стоянку, где была наша машина.

– Давай‑ка домой.

– Там только пельмени, – предупредила я. – Я с десяти утра в больнице и…

– Я обожаю пельмени, – кивнул он, и через пять минут мы уже выезжали на проспект. – Ты была у врача? – спросил он.

– Да.

– Есть новости?

– Пока нет… – Я неожиданно смутилась, отвела взгляд, Андрей повернулся, весело подмигнул и поцеловал меня в висок.

– Все будет хорошо, – сказал он уверенно.

– Врач то же самое говорит…

– Вот видишь.

Мы въехали во двор и вскоре тормозили у подъезда, лифт не работал. Бегом мы поднялись на второй этаж, Андрей распахнул дверь, втолкнул меня в прихожую и торопливо обнял.

– Я соскучился, – сказал он с улыбкой.

– А как же пельмени? – усмехнулась я.

– Ну их к черту…

– Андрюша, мне делали пластическую операцию? – спросила я, торопясь приготовить ему бутерброды. Он пил кофе из большой чашки, одновременно стараясь попасть ногой в ботинок.

– Что? – спросил он.

– После аварии мне делали пластическую операцию? – Голос мой дрогнул, и взгляд я отвела, хотя изо всех сил старалась, чтобы вопрос прозвучал как бы между прочим.

– Пластическую операцию? – Андрей выглядел озадаченным. – После операции у тебя на лице оставалось несколько шрамов, их убрали. Я не знаю, можно это назвать пластической операцией?

Он оставил в покое ботинок, вернулся в кухню, швырнул в мойку чашку и обнял меня за плечи.

– Почему ты спросила?

– Я очень изменилась после операции? – Он пристально смотрел мне в глаза, словно хотел прочитать мои мысли.

– Что случилось? – легонько тряхнув меня за плечи, спросил он.