— Арабы всегда очень высоко ценили хорошую верховую езду, — заметил герцог.

— Наверное, он это знал, — откликнулась Беттина. — Когда он спешился и прошел в палатку вице-короля, сердце его переполняло чувство уверенности.

— Интересная история, — проговорил герцог. — А вы верите в приметы и знамения?

— Да, конечно же!

Посмотрев на герцога, Беттина решила, что легкий цинизм, не покидающий его лица, немного портит впечатление.

— В истории их было так много, — попыталась объяснить она свое утверждение. — Например, Вифлеемская звезда.

Герцог улыбнулся, и из его взгляда исчез весь цинизм.

— Я как-то думала об этом, — добавила Беттина, — и пришла к выводу, что в большинстве случаев то, что вы назвали «приметами и знамениями», представляло собой некий свет: звезда, пылающий куст, радуга, свет, исходивший от самих людей, который потом превратился в нимб на христианских изображениях…

Наступило недолгое молчание, а потом герцог очень тихо сказал:

— Может быть, мы все ищем именно этот свет.

А потом он поднялся на ноги и, не сказав больше ни слова, оставил ее.

Только когда герцог уже ушел, Беттина вдруг поняла, каким странным получился их разговор. Она никогда не думала, что сможет настолько доверительно говорить с мужчиной — тем более с таким, как герцог.

Ей вдруг показалось, что ему было скучно ее слушать… Но потом она почувствовала непонятно откуда взявшуюся уверенность в том, что заблуждается, думая таким образом. Просто он держался с ней совсем не так, как с остальными женщинами, приглашенными на его яхту.

Беттина была достаточно сообразительна для того, чтобы понять, что, окажись герцог наедине с леди Дейзи или леди Тэтем — или, наверное, с любой другой своей гостьей, — они начали бы говорить ему комплименты и флиртовать с ним, бросая на него кокетливые взгляды.

«Но я на такое неспособна, — сказала она себе, — и говорю я только то, что думаю. Может, мне не следовало этого делать?»

Она была не уверена в себе — и в то же время понимала, что неспособна ни к какому притворству и может быть только собой. Настанет ли когда-нибудь такое время, когда она будет такой же утонченной и многоопытной, как леди Дейзи, или такой намеренно-вызывающей, как леди Тэтем?

Но тут Беттина напомнила себе, что ее мать никогда не была похожа на этих двух светских красавиц. Мать была милой, нежной, очаровательной… И, когда у них было достаточно денег, чтобы принимать гостей, она была идеальной хозяйкой дома.

Беттина ни минуты не сомневалась в том, что ее мать никогда не стала бы открыто флиртовать с каким-то мужчиной, как делали эти две леди.

«Они не понравились бы маме», — с уверенностью решила она.

А это значило, что в разговоре с герцогом она держалась правильно.

Во время ленча Беттина, единственная из дам, пришла в столовую, хотя волнение было уже совсем не таким сильным, как ночью и утром.

— Ветер стихает, — сообщил герцог. — Капитан говорит, что худшее уже позади, и мы скоро окажемся в спокойных водах.

— Я в это не поверю, пока мы не пройдем Гибралтар, — заявил лорд Милторп. — Честно признаюсь вам, Вэриен: на море я всегда боюсь упасть и сломать себе ногу.

— Не беспокойтесь: на борту есть человек, который сможет наложить на нее фиксирующую повязку, — отозвался герцог, и остальные джентльмены расхохотались.

— Вы всегда готовы ко всяким неожиданностям и поворотам судьбы, Вэриен, — воскликнул сэр Чарльз.