Приблизившись к холодному стеклу, Джейн пыталась постигнуть, действительно ли глаза являются зеркалом души. Ее душа жестоко страдала ото лжи. Джейн лгала постоянно, причем даже себе, живя в своем придуманном мире, потому что реальный мир был слишком жесток к ней. Сегодня она снова солгала.

— Ты неисправима, — сердито прошипела Джейн своему отражению в зеркале, захлопнула дверь шкафа, решительно направилась к софе и плюхнулась на нее со всего размаху.

Она надеялась, что с возрастом к ней придет мудрость, полагала, что накопленное профессиональное мастерство придаст ей уверенности в себе и сделает детскую привычку фантазировать ненужной. Сегодня она превзошла себя, усердствовала так, что маленькая ложь выросла в огромный обман. Джейн подняла к небесам свои невинные глаза, чувствуя, что сестра Марта наблюдает за ней оттуда.

Джейн отправилась в круиз, предвкушая, что ей предстоит незабываемый отдых. Она всю жизнь мечтала полюбоваться звездами, падающими с небес прямо в ночной океан и мерцающими уже со дна, серебряной дорожкой лунного света на гладкой поверхности моря, тянущейся до самого горизонта; ей хотелось ощутить, как ветер ласково треплет ее волосы, а самое главное — она действительно надеялась встретить красивого и нежного парня, влюбиться в него и целоваться под волшебным тропическим небом. Но это были пустые мечты, которые развеялись в пух и прах.

Все шесть дней Джейн провела в обществе пожилого судового доктора и медсестры — его жены. Девушка была заточена в своей крошечной каморке на самой нижней палубе; ей пришлось испытать невероятные мучения от жестокой простуды, сопровождающейся резями в желудке, и такой сильной морской болезни, что даже судовой доктор, глядя на нее, беспомощно разводил руками.

Круиз сулил массу удовольствий. В ожидании чуда Джейн взошла на судно, быстро повесила в шкафчик яркие воздушные наряды, купленные специально для путешествия, и отправилась изучать палубы, одну за другой. Описывая «Колумбус» подругам, Джейн ни на йоту не погрешила против истины. От его размеров и роскошной внутренней отделки захватывало дух. Но стоило теплоходу выйти в открытое море, как стены и потолок стали качаться, а линия горизонта беспрестанно начала менять свое местоположение. У Джейн закружилась голова, а желудок вывернуло чуть ли не наизнанку.

Она попробовала лежать в шезлонге с закрытыми глазами и глубоко вдыхать свежий соленый воздух. Когда это не помогло, девушка добралась до своей каюты, надеясь, что там ей станет лучше. Но с каждой секундой ее состояние ухудшалось, и пришлось обратиться к судовому врачу. Доктор Джонсон и его жена Бетси были очень добры к ней. Доктор обнаружил, что у путешественницы поднялась температура и распухли железки. Джейн вспомнила, что именно с этого начинался грипп у сотрудников «Флеминг индастриэл».

Бетси, помимо лекарств, принесла ей кучу журналов и брошюр и пыталась развлекать пациентку беседами. Лекарства действовали одурманивающе, и Джейн спала практически все дни круиза. Она даже не смогла ступить на землю Сан-Сальвадора. К счастью, кое-какие сувениры и буклеты можно было приобрести в киосках на лайнере.

Итак, шесть дней круиза на великолепном лайнере прошли в полудреме и не проходящей тошноте. Джейн горестно вздохнула, вспомнив, как самозабвенно врала лучшим подругам. Зачем она это делала? Если не хотела выглядеть полной дурой в глазах неожиданно явившейся Ребекки Флеминг, могла бы с легкостью обратить свой рассказ о пережитом кошмаре в шутку. Все обстояло гораздо сложнее.

Кэрол, Анджела и Джейн в принципе были очень похожи друг на друга. Девушки выросли в довольно бедных семьях, хотя были умны и привлекательны. Всем троим минуло двадцать пять, занимали они одинаковые должности в одной и той же фирме, и все стремились обрести главное, чего мучительно не хватало в детстве, — любви…

Никто из них не был уроженкой Флориды.