— Да-а, — проговорила Хлоя.

— В субботу мы начнем выступление песней вашего мужа.

Необычный для нашего ансамбля стиль рэпа. Как только мы откроем рты и начнем петь, песня захватит их. А потом мы исполним «Ненависть». Это всем известная популярная песня. И поется в ней о ненависти. Только о ненависти. После нее споем «Черную женщину». О любви. И о влюбленных, — рассказывал он.

— Да-а, — повторила Хлоя.

— Вы хотели бы послушать ее? — спросил он.

— Да, — ответила она. — Но я же сказала вам, Сил, мне нужно быть, в... репетиция начинается в...

— Все будет в порядке, не беспокойтесь, — сказал он и улыбнулся. Сел за стол и начал отбивать ритм ладонями.

Безупречный ритм рэпа, такой замысловатый, четкий ритм, что ее ноги чуть сами не пустились в пляс. И под этот ритм, отбиваемый ладонями по столу, он запел песню в стиле «рэп», написанную им в субботу.

Черная женщина, черная женщина с поразительно черными глазами,

Твоей коже не хватает красок. Почему это, скажи мне.

Почему это, черная женщина? И не смущай меня сегодня ночью.

Ты смущаешь меня, женщина, ты совсем меня смутила.

Потому что ты выглядишь, как белая,

А ведь я знаю, что ты черная.

Черная женщина, черная женщина, ты белая или черная?

Ты совершенно черная, женщина, и не смущай меня сегодня ночью.

Ты смущаешь меня, женщина. Я боюсь приблизиться к тебе.

Потому что ты выглядишь, как белая,

А ведь я знаю, что ты черная.

Ты теперь знаешь, как меня найти, потому что знаешь, как я выгляжу,

Ты слышала мой рэп, ты читала мою книгу.

Я ничего от тебя не скрываю, ты можешь прочитать

В моих глазах все, что я могу тебе сказать.

Заставишь ли ты меня забыть прошедшие века?

Заставишь ли ты меня целовать твое лилейно-белое тело?

Заставишь ли ты меня любить твою белую душу?

Заставишь ли ты меня полюбить живущего в тебе белого мужчину?

Конечно, заставишь.

Черная женщина, белая женщина, как я буду любить тебя!

Будь черной, будь белой, как захочешь, так и будет.

Вот так, белая женщина. И не смущай меня сегодня ночью.

Не смущай, черная женщина, Я уже забыл о белой.

Ночью, ночью

Все черное, все белое.

Люби черную, люби белую,

Люби сегодня ночью женщину.

Его руки уже не отбивали на столе замысловатый беспорядочный ритм. Его глаза торжественно и серьезно смотрели на нее.

— Это... восхитительно, — произнесла она.

— Я дарю ее тебе, — сказал он.

Она так и думала.

— Я люблю тебя, — признался он.

Она и это знала.

И позволила ему обнять себя. Они поцеловались. Она слышала, как сильно колотится в груди его сердце. Скоро, очень скоро, она позвонит в клуб и скажет Тони, что больше не будет работать у него. Но не сейчас.

На одной из скамеек сидел старик.

Он был одет в пижаму и халат и укутан в одеяло цвета хаки, Легкий утренний бриз шевелил его седые волосы, росшие венчиком вокруг лысины. Его влажные от слез глаза смотрели сквозь толстые линзы очков куда-то вдаль, мимо сооружений игровой площадки, за реку.

Няня подошла к нему и вежливо, как и положено англичанке, спросила:

— Вы хорошо себя чувствуете, сэр?

Старик кивнул головой.

— Да, да, сэр, — ответил он.

Спороли все метки с его белья, пижамы, халата, комнатных тапочек, закутали в одеяло, украденное, по-видимому, в приюте на Храмовой улице.