На мгновение Брюс заметил позади Губернатора истерзанную фигуру. Торс женщины висел в нескольких дюймах над полом, веревки едва сдерживали ее, дреды болтались в беспорядке, с опухшего лица капала кровь. Узкие плечи пленницы ритмично подергивались, легкие жаждали воздуха, обнаженные ноги сложились в неестественном положении, как у сломанной куклы. Она была едва жива – по крайней мере на первый взгляд, – хотя при ближайшем рассмотрении можно было заметить ненависть, кипевшую в ее заплывших глазах, целый ядерный реактор гнева, не дававший ей потерять сознание, заставлявший ее хвататься за тонкую ниточку надежды на мщение.

– Закрывай, – сказал Губернатор, взяв полотенце, которое висело на плече Брюса.

Брюс подчинился и хлопнул металлической дверью.

Губернатор вытер лицо.

– Она никогда не заговорит. Сколько уже было раз – три, четыре? Я сбился со счету. – Он отбросил полотенце. – Что насчет парня? Еще не сломался?

Брюс покачал головой.

– Гейб говорит, что ему все слышно сквозь стенку, говорит, что он просто день за днем орет, как ребенок, и не унимается с тех пор, как вы начали ее обрабатывать.

Губернатор шмыгнул носом, размял затекшие мышцы шеи и хрустнул окровавленными костяшками.

– Но он ничего не выдал, так?

Брюс пожал плечами.

– По словам Гейба, он просто горланит без умолку – и только. Не говорит.

– Этого еще не хватало! – Губернатор несколько раз глубоко вдохнул, задумавшись, перебирая в голове факты. – Эти ребята сильнее, чем я думал. Чертовы крепкие орешки.

– Могу я кое-что предложить? – помедлив, спросил Брюс.

– Что именно?

Брюс снова пожал плечами.

– В тюряге людей ломают в одиночках.

Губернатор посмотрел на него.

– И что?

– И я подумал, что, если мы просто оставим их под замком, одних, отдельно друг от друга? Как в одиночной камере. Может, легче способа не найти.

– Это не тюрьма, Брюс, у меня тут город… – Губернатор осекся и наклонил голову, как будто его внезапно озарило. – Погоди минутку.

Брюс взглянул на него.

– Что такое, шеф?

– Погоди… секунду.

– Что?

Губернатор внимательно посмотрел на черного здоровяка.

– Кажется, Гейб говорил, что те защитные костюмы, в которых они пришли, применяют в тюрьмах?

Брюс молча кивнул и осмотрелся по сторонам, обдумывая это.

Губернатор направился к лестнице, на ходу бормоча:

– А теперь я вспомнил, что у этого Рика был тюремный комбинезон под щитками.

Брюс поспешил вслед за ним.

– Куда вы, шеф?

Уже поднимаясь по ступенькам, Губернатор крикнул через плечо:

– Приведи эту сучку в порядок… потом найди Гейба… Встретимся в госпитале. Кажется, я придумал кое-что получше!

Подождав, пока стражник минует вентиляционную шахту, Лилли двинулась дальше.

Она быстро залезла на стену и спрыгнула с другой стороны, тяжело приземлившись на гравийную дорожку. Гравий громко хрустнул под ботинками, и Лилли ненадолго припала к земле, чтобы проверить, заметил ли ее стражник. Пульс девушки участился.

Прошло около минуты, после чего Лилли гусиным шагом пошла по гравийной дорожке и скользнула за выгоревшее здание. Проверив пистолет, она передернула затвор. Не убирая его, она пошла по боковой дорожке, забросанной мусором и разлагающимися телами безголовых ходячих.