– НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ! СТРЕЛЯЙТЕ! – кричала Лилли. – У МЕНЯ КОНЧАЮТСЯ ПАТРОНЫ! НУЖНО ДОБРАТЬСЯ ДО…

Сзади раздался громкий выстрел, который оборвал ее на полуслове. Лилли развернулась и увидела Остина – он заваливался назад под напором двух ходячих, которые уже хватали его за ноги. Из глока вылетели два последних патрона последнего магазина. К сожалению, только одна из пуль поразила мертвеца, а вторая лишь оцарапала голову женщине-кусачей. Остин громко выругался и попытался отпихнуть ее пинком. Толстая домохозяйка, все еще в грязном махровом халате, с бигуди в засаленных волосах, клацала зубами, пытаясь поймать Остина за руку или за ногу.

– ОСТИН!!!

Лилли бросилась к нему и преодолела разделявшее их расстояние – футов тридцать или около того – за считаные секунды. На бегу она подняла оба ругера и несколько раз с хирургической точностью выстрелила в домохозяйку. Пули одна за другой попали в голову ходячей, и та отшатнулась от Остина. Последовало несколько всплесков крови и серого мозгового вещества, а затем череп домохозяйки раскололся и разлетелся на кусочки. Она упала на землю рядом с Остином. На плечах у нее осталась только половина головы. Точное, как в учебнике биологии, поперечное сечение ее черепа демонстрировало зараженный инфекцией мозг. Из глубин ее прогнившего тела выходил зловонный газ. Закашлявшись, Остин быстро откатился в сторону.

Лилли подбежала к нему, сунула пистолеты за ремень, как в тисках, сжала руку юноши и дернула его наверх.

– Давай, красавчик… Отступаем.

– Согласен, – сдавленно пробормотал он, поднимаясь на ноги.

Они устремились к нише, уводя за собой остальных от греха подальше, проскользнули в металлическую дверь и оказались в незнакомых помещениях тюремного блока Г.

Последний беглец остановился на гребне одного из окрестных холмов и оглянулся на свой временный приют, который наводняли ходячие мертвецы.

Если и можно нагляднее изобразить конец света, не было ни единого человека, который смотрел бы в тот день на покинутую тюрьму и представлял его как-то иначе. Огромный комплекс, растянувшийся на несколько сотен акров пахотной земли, буквально кишел ожившими трупами. Издалека они напоминали множество точек на дьявольском рисунке пуантилиста. Неуклюжее стадо заполняло все закоулки, по тюрьме бродили тысячи мертвецов. Многие обращали мертвые лица к безразличным небесам и издавали жуткие крики и стоны, как будто их пожирал изнутри всепоглощающий, неизбывный, неутолимый голод. От этого зрелища на глаза тех, кто много месяцев жил в этой тюрьме в относительной безопасности, навернулись слезы. Этот образ до конца жизни будет преследовать их. Падение тюрьмы стало воплощением рокового конца.

Последние несколько человек, убегавших в тот день в соседние леса, кинули лишь краткий взгляд на стадо мертвецов, не в силах смотреть на него дольше, а затем повернулись к тюрьме спиной и вступили в новую фазу тяжелого поиска убежища.

– Остин! – Лилли махнула рукой в сторону дальней стены, у которой были свалены флагштоки, дорожные указатели и сельскохозяйственные инструменты. – Будь добр, возьми одну из палок и перекрой боковую дверь!

Хромая, Остин подошел к груде инвентаря и взял оттуда прочный железный прут. Он повернулся к боковому выходу, расположенному под старой вывеской «Коридор Г-1», и вогнал прут между сломанной пластиной засова и полуоторванной петлей. В следующую секунду с другой стороны на дверь обрушился еще один глухой удар.

Остин вздрогнул. С потолка посыпалась штукатурка. Металл заскрипел. Толпа ходячих пыталась прорваться внутрь, пыталась добраться до источника сладостного запаха человеческого мяса, который дразнил их, пробиваясь через щели.