Пальмиряне закивали.

– Также всем должно быть ясно, что нападение на любого из нас, каким бы незначительным оно ни было, тоже карается смертью. Вы войдете в состав отрядов, осуществляющих обыск, и будете объяснять наши правила. После того как я буду уверен в том, что у людей Пальмиры не осталось оружия, мы сможем обсудить будущее Пальмиры. Идите.

Сопровождаемые солдатами, побежденные пальмиряне молча вышли из зала. Вьюшинков кивнул Мило. Тот заметил, что русский чем‑то обеспокоен.

– Все идет по плану? – спросил Мило.

Вьюшинков поднялся со своего места, подошел к нему и, взяв его под руку, отвел в сторону, где их не могли услышать.

– Пока что все идет превосходно, в точности по плану. Никакого сопротивления нет. Пальмира у нас в руках.

– Так в чем же проблема?

– Мы захватили эту допотопную радарную установку Пальмиры. Один из моих техников осматривал ее из любопытства и заметил четкое пятно на экране радара. Оно подержалось всего несколько секунд, а потом исчезло. Но мой человек говорит, что это был твердый объект. Летающий объект. И он шел со стороны океана точно на нас… со скоростью около полутора тысяч километров в час.

Мило поднял брови.

– И когда это произошло?

– Около получаса назад.

– Ну так где же этот таинственный объект? Если он существует, то уже должен был бы быть здесь.

– Не знаю. Я приказал «Кристине» взлететь и просканировать все вокруг радарами и сенсорами. Но ничего не обнаружилось.

– Ну, тогда это доказывает, что техник видел всего лишь призрак. Сбой оборудования. Вы же сами сказали, что оно допотопное.

– Именно в этом я и пытаюсь себя убедить, но в то же время мне все это не очень нравится. За своего техника я готов поручиться, поэтому хочу со стопроцентной гарантией знать, что беспокоиться не о чем.

«Точно так же, как и все мы», – подумал Мило и сказал:

– Из того, что мы узнали от жителей Пальмиры о состоянии дел на этот момент, следует, что единственными летательными аппаратами на Земле остались эти пресловутые воздушные корабли. Больше не осталось самолетов и тому подобных устройств. Небесные Властелины истребили их всех сотни лет назад. Поэтому то, что видел ваш техник, не могло быть летательным аппаратом. Это было что‑то другое, но я готов спорить, что это был сбой.

– Я очень надеюсь, что вы правы, – вздохнул Вьюшинков.

– Я прав. Не связывались вы еще с Карагандой?

– Связывался. Я говорил с президентом Якинфовичем и сообщил ему хорошие новости: Пальмира присоединена к Республике без потерь с нашей стороны.

Понизив голос, Мило спросил:

– А когда вы предъявите свой ультиматум? Или, лучше сказать, Декларацию Независимости?

– Еще не знаю. Сначала я должен выяснить, кто из моих людей полностью предан мне. Сомнительных придется нейтрализовать, прежде чем я выступлю с этим заявлением.

– Ну ладно. Времени у нас много, торопиться некуда… – Мило потер кончики пальцев. – Да, кстати, мне нужно остановить одно линчевание.

Он рассказал Вьюшинкову о предстоящем повешении Лона Хэддона и его сына. Капитан с удивлением посмотрел на него.

– А почему их судьба так вас беспокоит?

– Ну, назовем это обязательствами по деловому соглашению с очаровательной дочерью Лона.

Вьюшинков понимающе улыбнулся.

– О, я понимаю. Отлично, я разрешаю вам остановить казнь. Мы не должны допускать и мысли, что местные могут продолжать наводить здесь свои порядки. Возьмите с собой нескольких человек. Идемте, я отдам необходимые приказания.

Когда они шли вместе с Вьюшинковым к группе солдат, Мило, усмехнувшись, сказал:

– Надеюсь, что мы не опоздаем.