Телохранители следовали за ними, как тени.

– Когда я собиралась в Москву, думала, что все будет иначе, – признание вырвалось неожиданно и вместе с ним пришло облегчение. Для себя Ванесса решила, что останется откровенной до конца. – Мне казалось, что все получится легко и просто. Потом я встретилась с тобой и поняла, что один неверный шаг – и я потеряю все, за что боролась. Мне стало по настоящему страшно, Демьян. Я привыкла держать все под контролем, но в Москве сама оказалась пешкой. Он позвонил, и я подумала, что Джеймс Стивенс будет мне полезен. Он из тех, кто никогда не сдаётся. Имя убийцы Филиппа – всё, что я надеялась получить от него.

Ванесса замолчала, но Демьян не проронил ни слова. Он шел рядом, глядя прямо перед собой.

– Мы разговаривали дважды, – спокойствие в голосе граничило с обреченностью. – Первый раз, когда я только приехала в Москву, второй – после покушения. Я сходила с ума от неизвестности, Демьян. Я не могла до тебя дозвониться, и…

– Это место сейчас известно, как Чистые пруды, – он безразлично перебил её, – а в семнадцатом веке называлось Поганые болота. Неподалеку был рынок, и сюда торговцы сбрасывали все нечистоты. Сложно представить, правда?

Демьяну безразлично все, что она сказала.

Он сравнивал поступок с теми самыми болотами, или её саму?

– Сложно, – эхом повторила Ванесса.

Демьян развернулся, и телохранители расступились, а после направились следом, словно связанные с ним пуповинами марионетки.

Молчание становилось невыносимым. Они дошли до машины – черная «Мицубиси Паджеро», как та, что пострадала в аварии.

Дверцу ей открыл не Демьян, а один из его сопровождающих.

– Садись, Ванесса, – жестко и равнодушно произнес он, и сердце сжалось.

– Куда мы едем? – она не двинулась с места. Ванесса прекрасно понимала, что при необходимости её просто запихнут в машину, но хотела оставить за собой хотя бы иллюзию выбора.

– К Палачу.

Прозвучало жутко.

Демьян решил устроить ей встречу со Стивенсом? Она попыталась спрятать замешательство за вежливой отстраненностью, вопросительно изогнула бровь. Какое наказание за предательство следует у измененных? Доволен ли он будет знанием, что больно ранил её равнодушием?

Демьян смотрел со снисходительным презрением, и Ванессе оставалось только подчиниться. Она села в машину, откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Не хватило духу посмотреть на мужчину – такого близкого и чужого одновременно. Демьян расположился рядом, но с таким же успехом мог находиться на другом конце планеты. От него веяло холодом минувшей зимы, перед которым бессильно даже солнце.

Ванесса понимала, что доигралась. Удалось избежать кары господней за то, что она связалась с Лоуэллом, но она снова запустила руку в осиное гнездо. Связалась с Рэйвеном и Палачом, играла на три лагеря. Вдобавок ко всему осмелилась влюбиться в мужчину, для которого теперь стала чем то мерзким и незначительным.

За всю дорогу они не обменялись ни словом. Ванессе казалось, что заговори она снова, вся её выдержка разлетится в щепки. Она либо заголосит, как Анжела, либо подавится отчаянием. Демьян не послушает её. Да и что она ещё могла сказать? Оправдываться, объяснять, выпрашивать его милости, как нищая? Ванессу передёрнуло от отвращения к себе.

Склады, автостоянки, гаражи. Серость промзоны, напряженное молчание, холод. Когда машина остановилась, Ванесса вышла, не дожидаясь, пока откроют дверь.

Какая то база: длинные ряды построек, фуры, погрузчики. У проходной стоял охранник, возле ног которого крутились беспородные щенки. Один из них радостно повизгивал, двое других возились в грязи.

Они прошли в двухэтажное административное здание старой постройки.