В одно движение Жал оказался за спиной Диармайда и выбил под колено. Молодец, одобрил Стенн. Не стал доставать кинжал, учитывая обстановку, в которой Даангвул мог бы счесть это за недобрый знак и угрозу жизни государю. Дей потерял равновесие, падая вперед, но вовремя удержался, оттолкнув Данан и схватившись за стул, на котором она сидела прежде. Будь они одни, на биваке в лагере, Дея бы счел это началом новой драки, но сейчас постарался хоть как то справится с собой.

– А я и вовсе подданная их дома, – вставила Эдорта, когда пик конфликта, кажется миновал.

– Борво? – уставился Дей, распрямляясь, с последней надеждой.

– Мне это самому не по душе, Дей. Но делать что то вместе лучше, чем делать что то в одиночку или не делать ничего.

Дей отшатнулся, словно Борво ударил его наотмашь, даже не как мужчину.

Признав голос большинства, он вернулся на место. На растерянном лице застыли следы глубокого разочарования.

– Если бы Ред только знал, чего ради погиб.

Он бросил это немым укором, так, чтобы остальных наверняка терзала советь. Ну или хоть что то похожее!

– Тысяча Битв, – протянула Данан бесстрастно, нарочно игнорируя намеки Диармайда, – умер, чтобы дать нам хоть какой то шанс победить Пагубу.

– Это как то связано с твоим необъяснимым желанием помочь каким то гномам мелким наймом? Или я чего то не понял?

Даангвул слушал перебранку пока молча: годы, проведенные в опасении за трон и жизнь, приучили, что наблюдать за врагом и другом надо одинаково тщательно и долго. Всегда есть шанс перепутать.

– Ты не понял, что нам нужна сила, Диармайд. Сила, которой у нас нет. Сила, которая сможет встретить армию нечисти, что приведет архонт.

– Я смотрю, отношения в корне изменились? – шепнул Фирин Хольфстенну, но тот не обратил внимания.

– О! – рявкнул Диармайд. – У архонта есть армия?

Данан побелела:

– Есть, Диармайд. Ты сам видел… и слышал. И с каждым днем исчадий в ней будет только больше.

– И магов, – вставил Фирин одновременно с тем, как в залу вошла молодая гномка. Коротко оглядела путников, прошлась взглядом по склоненным головам охраны.

– Мой король? – позвала, приближаясь к Даангвулу. – Ты звал? Я слышала шум.

Гномка шла осторожно, переводя с государя на гостей взгляд больших голубых глаз с немного опущенными уголками. Из за того, что они были глубоко посажены, а брови – густы и прямы, создавалось чувство, будто женщина хмурится. Но высокий лоб оставался чист, и распознать наверняка, что кроется за ним, не представлялось возможным. Треугольное, худое лицо, с вылепленными скулами и тонким носом было гладким – против короля женщина казалась существенно младше, хотя утверждать среди путников этого бы никто не стал. Во всяком случае, вдумчивость в её взгляде и почтительность к ней со стороны стражи говорили, что гномка рядом с королем не первый год. Тяжелый браслет шириной в полтора дюйма, обхвативший женское запястье прямо поверх дорогого платья, был один в один, как у короля.

– Сиггеруд. – Даангвул протянул руку, словно приглашая приблизиться. Хольфстенн, распознав, что браслеты одинаковые, вскочил первым и глубоко поклонился:

– Ваше величество.

Жал сориентировался следом, потом остальные.

– Если позволите, – попросил Хольфстенн и, не дожидаясь разрешения, потащил один из стульев. Стража по периметру очевидно напряглась, приблизилась на пару шагов, заняв выжидательную стойку. Стенн как ни в чем не бывало под чужими взглядами допер стул во главу стола и поставил рядом с королевским.

– У вас тут будто не предусмотрено, владыка.