– Пока, мои хорошие!

Августа только подняла хмурый взгляд от тарелки, но младшая и более простодушная Джун даже попыталась разреветься.

– Ты уезжаешь, тетя Алекс?!

– Да, – с грустью кивнула девушка, – так надо. Но с вами остается папа и Нэн.

Джун всхипнула, переводя взгляд на отца.

– Заткнись! – одернула ее Августа. – Все уходят. Мама ушла. И она пусть уходит.

Алекс нахмурилась, услышав в ожесточенном голосе девочки боль. Жаль, что не получилось наладить отношения с детьми. Правда, она оставляла их в добрых руках Нэн. С подругой девушка решила не прощаться: та обязательно стала бы ее уговаривать, и Алекс могла дать слабину. Небольшого письма, оставленного в спальне так, чтобы Кевин потом нашел его, было достаточно, чтобы в общих фразах объяснить причину отъезда. Все равно она, Алекс, больше никогда не увидит людей, которые стали ей дороги. А долгие проводы – лишние слезы.

Она не хотела, чтобы и Кевин ее провожал, но тот, сопя, последовал за ней в коридор. Алекс шла впереди, закусив губу и еле сдерживая слезы. Мужчина ее мечты был совсем рядом, а она так и не смогла добиться его!

Открыв входную дверь, Алекс вышла на веранду в густую пелену тумана, сквозь которую еле виднелся желтый бок такси, хотя до проезжей части было не более десяти шагов. Девушка поежилась. Вот так утро нового во всех смыслах дня! Туман отлично отражал то, что происходило сейчас в ее жизни – нет ориентиров и непонятно, куда двигаться дальше. Алекс пообещала себе, что подумает об этом позже, в автобусе по дороге в родной город.

Кевин вышел следом, вытаскивая чемодан девушки, который подхватил в прихожей. Мужчина поставил его на дощатый пол веранды, потемневший от утренней сырости, и закрыл за собой дверь в дом, чтобы девочкам не тянуло сквозняком.

– Ну, прощай, сестренка! – с легкой грустью улыбнулся он и сжал ее в объятиях.

Сердце Алекс зашлось в бешеном ритме. Она больше никогда его не увидит! Пальцы сами собой вцепились в ткань его рубашки.

– Кевин… мне так жаль, что мы мало общались, – пробормотала девушка.

– Да ерунда, приедешь к нам следующим летом, – мужчина отстранился и подмигнул ей, чтобы приободрить, – девчонки подрастут как раз.

Алекс с трудом подавила рыдания, рвущиеся из груди.

– Я больше не приеду. Никогда.

– Эй! – нахмурился Кевин, большим пальцем смахивая покатившуюся слезинку с ее щеки. – Конечно, приедешь! Ты же часть нашей семьи. Моя дорогая сестренка. Не надо плакать, сегодня и так сыро.

Знал бы он, как Алекс на самом деле хотелось стать частью его семьи! Она подняла глаза, утопая в светящемся добротой зеленом взгляде. Если бы она раньше узнала, что Клер не любит Кевина, что он ей не нужен, сколько времени на пути к счастью это бы сэкономило!

– Я же просила не называть меня сестренкой, – напомнила девушка.

Кевин поймал пальцем еще одну слезинку.

– Прости. Привычка.

Прикосновения его теплых рук эхом отзывались в душе девушки. Как нечто близкое, родное, естественное, как дыхание…

– Я люблю тебя, Кевин! – выпалила Алекс и почувствовала, как кровь отхлынула от лица. – С четырнадцати лет!

Признание сорвалось с ее губ само собой. Как крик отчаяния. Ей очень хотелось, чтобы Кевин хотя бы разок поцеловал ее на прощание. Тогда бы у нее осталось сладкое воспоминание на всю оставшуюся жизнь. После горьких впечатлений, оставленных Джеральдом. Но по округлившимся в немом изумлении глазам мужчины Алекс поняла, что поцелуя не будет.

– Алекс, что ты…

– Прости, не нужно было этого говорить, – перебила девушка и подхватила ручку чемодана, сгорая от стыда.

Не оглядываясь, она устремилась к такси.