Условия работы оказались простыми. Алекс нужно было хорошо выглядеть и почаще улыбаться, предлагать посетителям заказать дополнительные блюда, следить, чтобы перечницы и солонки на столах всегда были полны, а салфеток хватало больше, чем на одного человека. Зарплата оказалась не очень высокой, но, как сказал Тед, чаевые никто не отменял. Алекс предупредила, что возможно скоро уедет и попросила ежедневный расчет в конце смены. Тед на удивление легко на это согласился (Алекс догадалась, что он просто не станет ее официально оформлять и тем самым сэкономит на налогах), они пожали руки и разошлись.

Когда Алекс вернулась в зал, то заметила, что посетителей стало гораздо больше. Она поискала глазами Нэн и обнаружила ее сидящей уже не у стойки, а за одним из крайних столиков. Перед девушкой стоял высокий бокал, в котором шипела кола с кубиками льда, но она даже не прикасалась к нему, не отрывая взгляда от сцены. Тут Алекс сообразила, что музыка стихла.

На сцене она увидела музыкантов. Барабанщик в кепке, надвинутой на самые глаза, и с серьгой в ухе поигрывал палочками, сидя за установкой, и о чем то тихо переговариваясь с длинноволосым клавишником в белой футболке. Еще один, темноволосый парень, по всей видимости солист, устанавливал микрофон на удобной для себя высоте. На плече висела электрогитара, значит, он собирался не только петь, но и аккомпанировать себе. Его светлая рубашка была наполовину расстегнута, а рукава – закатаны до локтя. Получался довольно романтичный образ. Иногда парень пробегал взглядом по залу и с улыбкой подмигивал кому то из девушек, за что удостаивался радостного визга. Похоже, у группы были фанатки.

Алекс посмотрела на последнего участника группы, бас гитариста, который проверял струны, и у нее внутри похолодело. По прежнему одетый во все темное, это был тот самый мужчина, наблюдавший за ней на кладбище. Из за ссоры с Кевином и своих переживаний, она совсем забыла о нем! А ведь недавно планировала разузнать подробности его отношений с Клер. Теперь, решив уехать, Алекс вдруг почувствовала апатию и безразличие к своим прежним планам. Все впустую и все зря. Ей вдруг захотелось сейчас же убраться подальше, пока мужчина ее не заметил. Она направилась к столику Нэн.

Немедленно уйти оказалось не так то просто. Нэн буквально взмолилась о том, чтобы «послушать хотя бы одну песню». Алекс со вздохом присела рядом: глаза подруги слишком сверкали, чтобы эгоистично лишить ее этого удовольствия. Осознав, что у группы уже на одну фанатку больше, Алекс и сама ощутила любопытство узнать, что же такого замечательного в этих песнях.

Наконец, инструменты и аппаратуру настроили, свет приглушили, оставив под прицелом софитов лишь сцену, и первые аккорды взорвали зал криками приветствия и радостным свистом. Почувствовав движение рядом, Алекс повернула голову и увидела, что к ней подсела Саманта. Глаза девушки сияли не меньше, чем у Нэн, когда та смотрела на сцену. Любопытство Алекс стало острее. Неужели все женщины в городе сходят по этим парням с ума? Она перевела взгляд на музыкантов.

У солиста оказался приятный томный голос. Впрочем, слова медленной композиции, похоже, знал весь зал. Парень успевал ловко управляться с гитарой и, казалось, встретился взглядом с каждой девушкой, словно пел только для нее. Нэн протяжно вздохнула. Алекс слегка улыбнулась, подумав, что прекрасно ее понимает – перед таким красавцем трудно было устоять.

Алекс посмотрела на бас гитариста. Он стоял чуть в стороне, словно уступал все внимание поклонников солисту и даже не хотел обращать на них внимание. Закрыв глаза и откинув голову, он выводил свою партию, прекрасно переплетая звуки гитары с голосом певца. Алекс разглядывала его лицо, поражаясь, как оно изменилось, лишившись холодности и равнодушия. Она вдруг поняла, что видит мужчину сейчас как будто изнутри. Незнакомец из ледяной фигуры превратился в живого и настоящего человека. На его губах играла легкая улыбка, словно он думал о чем то, известном лишь ему одному, и Алекс нестерпимо захотелось проникнуть в эти мысли, чтобы узнать, что же за человек перед ней.