– Коба, в лесу? – удивился Жилов. – Может, бушбок?

    Таррарафе покачал головой.

    Жилов потрогал пальцем край следа.

    – Совсем свежий, – сказал он. – Ну и что?

    – Только два! – уточнил масаи.

    Жилов, прикинув направление и расстояние, прошел несколько шагов вперед и уткнулся носом в траву, как пес, вынюхивающий след. Через полминуты он нашел то, что искал.

    Таррарафе, раздвинув стебли травы, посмотрел на отпечатки и покачал головой еще раз.

    – Передние ноги, – произнес он. – Не бушбок!

    – Никакая антилопа не может скакать только на передних ногах! – возразил Жилов.

    – Антилопа – нет, – ответил масаи. – Ан…

    Сверху ударила очередь, и пули взрыли землю позади Жилова. Он упал вперед, откатился в сторону и зацепил рукой ремень лежащего на земле автомата. Еще один бросок под защиту древесного ствола – и Жилов наугад послал короткую очередь вверх по склону. Ответом ему был грохот полудюжины автоматов и целая стая пуль. Некоторые ударили в ствол, за которым прятался Жилов. Данила ухватил за ногу ближайшего солдата, подтянул к себе и забрал подсумок. Солдат был из тех, кого Жилов оглушил во время подъема. Полминуты назад он был жив. Теперь же на его спине чернели три небольших отверстия. Три пули, которые предназначались Жилову.

    Едва прогремела очередь, Таррарафе прыгнул к растерявшемуся Тенгизу, застывшему в полный рост на тропе, и дернул его за ногу. Тенгиз упал, больно ударившись локтем о выступающий корень.

    – Спасибо! – успел выкрикнуть он за миг до того, как все звуки вновь утонули в грохоте выстрелов.

    – Лежать! – заорал ему на ухо Таррарафе и для надежности прижал голову молодого человека к земле.

    Стрельба прекратилась. Тенгиз по-прежнему лежал, уткнувшись носом в траву. У него звенело в ушах.

    – Тарра! – послышался совсем рядом окрик Жилова. – Уходим! В лес!

    – Вставай! – рявкнул Таррарафе, рывком поднимая Тенгиза на ноги. – Бери!

    Послушно взяв автомат, оказавшийся довольно тяжелым, Тенгиз растерянно огляделся. Вокруг был лес. Темный, неуютный, полный врагов. Тенгиз даже не знал, с какой стороны стреляли. Ощущение было такое, будто – со всех сторон.

    – Вперед! – прошипел масаи и подтолкнул его в нужном направлении.

    Тенгиз послушно побежал в темноту. Ноги в тяжелых ботинках плохо слушались.

    Снова загремели автоматы. Стреляли наугад, и Таррарафе не слишком обеспокоился. Медленно ведя ствол «Ли Энфилда», он выискал цель. Не труднее, чем засечь вспыхнувшие во тьме глаза леопарда.

    Стрельба прекратилась, и Таррарафе нажал на спуск. Попал. Чуткий слух масаи уловил среди других звуков вязкий шлепок, с которым пуля ударяет в живое мясо. Вскрика не было, значит, выстрел оказался смертельным. Хотя это не так уж важно. Из оружия такой мощности достаточно просто попасть. Противник с оторванной ногой – уже не противник.

    Снова затрещали автоматы. Масаи терпеливо выждал, определив цель, нажал на спуск (есть!) и ринулся в чащу. Вовремя. На сей раз масаи засекли и обстреляли место, где он только что стоял. На здоровье! Ночью в лесу Таррарафе готов играть в такую игру хоть с целой сотней солдат.

    Ослепительно белое пламя взметнулось посередине тропы.