— Да, примерно. Я начинаю в Цинциннати 18 января и заканчиваю в Ланкастере, штат Пенсильвания, в последний день марта.

— График не слишком отличается от моего, — заметил доктор Фелл. — Я начинаю мою нечестивую деятельность в Олбени и заканчиваю в месте, именуемом… ладно, не имеет значения. Скажите, сэр, вы впервые отправляетесь так далеко с чтением лекций?

— Официально — да. Но мне нравится путешествовать и знакомиться с людьми. Так что я с нетерпением ожидаю начала тура.

— В таком случае вы, возможно, неплохо проведете время. Но позвольте старому ветерану, который почти ежегодно поддается искушению занять место у кафедры, предупредить о некоторых вещах, которые вас ожидают.

— Ну?

— Несмотря на маршрут, тщательно подготовленный лекционным бюро, вас будут постоянно запихивать в самолет очень рано утром. Пожалуйста, учтите, что в такое время коммерческих рейсов нет, даже при хорошей погоде. Когда погода портится и вам приходится пользоваться поездами или автобусами, у этих видов транспорта появляются столь же скверные привычки. Советую путешествовать с как можно меньшим количеством багажа. Иначе вы рискуете оказаться с тяжелым чемоданом на автобусной остановке, откуда взять такси до отеля не представляется возможным. В феврале, когда вас, вероятно, отправят на Средний Запад, снежная буря парализует любой город, где вы должны выступать. Учитывая нелетную погоду и опоздание всех поездов из Чикаго на шесть—десять часов, вы будете возвращаться в Нью-Йорк, если вообще сможете туда добраться, около четырех часов ночи. Но я не стану терзать вас далее, так как вы, кажется, не верите ни единому моему слову.

— Откровенно говоря, стараюсь не верить.

— Я просто-напросто, — продолжал доктор Фелл, — пытаюсь внушить вам одну тревожную мысль. Будучи иностранцем, вы уверены, что вашу речь правильно поймут?

Филип Нокс ошеломленно уставился на него:

— Правильно поймут? Не забывайте, доктор Фелл, что я американец. Я родился и вырос в Уайт-Плейнс, штат Нью-Йорк.

— Афинские архонты! — воскликнул доктор Фелл, размахивая сигарой. — Я ничего не забываю. Но сколько лет вы живете в Англии?

— Чуть более тридцати. Точнее, тридцать два.

— Это мне также известно! У вас до сих пор сохранился восточноамериканский акцент, но за эти годы, друг мой, мы так привыкли к вам, что нам кажется, будто вы говорите так же, как мы. Между прочим, какова тема ваших лекций?

— «Тайны прошлого» — несколько классических загадок истории, если только это не звучит чересчур напыщенно. — Нокс усмехнулся. — А ваша тема?

— «Убийства, с которыми я сталкивался», — ответил доктор Фелл.

Казалось, в курительной внезапно повеяло холодом. Словно ощутив это, доктор Фелл поежился в кресле.

Палуба под ними медленно поднималась и круто падала вниз. Море как будто пудовыми кулаками молотило в обшивку «Иллирии». Слегка пошатнувшись, Нокс ухватился за спинку кресла и, когда корабль выпрямился, попросил заново наполнить стаканы. Как только стюард выполнил заказ, он сел за столик лицом к компаньону.

— Что с вами происходит, доктор Фелл?

— Со мной?

— У вас что-то на уме, не так ли? Вы сидите здесь, дымите, как вулкан, и выглядите весьма расстроенным. Едва ли причина этому — волнение на море. Что вас беспокоит?

— Право, ничего! По крайней мере, ничего конкретного. И все же… вы сказали Уайт-Плейнс? Это центр округа Уэстчестер, не так ли? Да, я бывал в этом городе и могу посетить его снова. Мистер Херман Гулик, окружной прокурор Уэстчестера, любезно пригласил меня по окончании тура пожить у него месяц до открытия всемирной выставки в конце апреля.