— Что же еще?

— Еще есть наш друг Сархан аль-Бухейри…

Ее лицо залилось румянцем.

— Что касается твоего решения учиться, то это прекрасная мысль, — сказал я одобрительно, — а вот Сархан…

— Что же он?

— Эти юноши себе на уме!

— Все мы дети Евы и Адама, — ответила она с досадой.

— Да, конечно, но…

— Мир изменился, разве не так?

— Мир изменился, но они еще не изменились…

В ее взгляде отразилась работа мысли.

— После того как научусь читать и писать, я стану учиться какой-нибудь профессии, например портнихи, — сказала она.

Я боялся ранить ее чувства и поэтому лишь осторожно спросил:

— Он действительно любит тебя?

Она кивнула.

— Да сохранит тебя аллах и пошлет тебе счастье.

Время от времени я помогал ей в занятиях по овладению грамотой. Все в пансионате уже знали о том, что она учится. И никто не смеялся над Зухрой, во всяком случае в ее присутствии. Я был уверен, что каждый из нас в той или иной степени одобрял ее действия. Талаба Марзук следил за развитием событий, от его пристального внимания ничто не могло ускользнуть. Однажды он сказал мне:

— Какова же будет развязка в истории Зухры? Может быть, мы получим однажды киносценарий, как ты думаешь?

Я послал его к черту.

* * *

Как-то вечером я, по обыкновению, отправился в холл и увидел там Зухру, сидящую на канапе с незнакомой девушкой, очень изящной. Я догадался, что это учительница. Она пришла сюда потому, что у нее в квартире нельзя было заниматься — у ее родителей были гости. С тех пор она не раз приходила в пансионат и не могла нахвалиться своей ученицей.

Однажды, когда Зухра принесла мне кофе, я заметил, что она очень мрачная. Я спросил, здорова ли она.

— Как бык!

— А занятия?

— Все в порядке.

— Значит, дело в нашем друге аль-Бухейри! — заключил я.

Мы помолчали, прислушиваясь к шуму дождя.

— Мне тяжело видеть тебя такой угнетенной, — сказал я.

В ее глазах засветилась признательность.

— Что же случилось?

— Счастье покинуло меня.

— Я давно и не раз говорил тебе…

— Все это не так просто, как ты себе представляешь! — Она с грустью смотрела на меня. — Что мне делать? Я люблю его. Что делать?

— Ты думаешь, он обманывает тебя?

— Нет, он тоже любит меня, но все время говорит о каких-то трудностях.

— Но если человек любит…

— Он любит меня, — повторила она настойчиво, — однако постоянно говорит о трудностях.

— Но раз вы любите друг друга, ты сама должна знать, что делать.

— Да, я, конечно, знаю, что нужно делать, но сделать этого не могу.

* * *

— Пойдем, — прошептала Марианна, — пришли родственники Зухры.

Я направился за ней в холл. Там сидели сестра Зухры и ее муж. Зухра стояла посреди холла и смотрела на них твердо и решительно.

— Это хорошо, что ты пришла к мадам, — сказал мужчина, — но это позор, что ты убежала.

— Ты опозорила нас на всю деревню, — подхватила сестра.

— Я свободна, и никому до меня нет дела! — гневно возразила девушка.

— Если б твой дед мог приехать сюда!

— У меня нет никого после смерти отца.