— Нет вреда лишний раз подумать и посоветоваться.

Она с упреком взглянула на меня.

— Ты видишь во мне жалкое существо, которому незачем смотреть вверх!

Я сделал протестующий жест:

— Дело в том, что я считаю Махмуда Абуль Аббаса вполне подходящим для тебя мужем, и поэтому…

— С ним я вернусь к той же жизни, от которой бежала!

Мне нечего было ей возразить.

— Однажды я слышала, — продолжала она, — как он отзывался о женщинах. — Он говорил, что женщины различаются только по виду, но все они сходны в одном: женщина — это просто красивое животное. Единственное средство, с помощью которого можно приручить их, — это башмак!

Она с вызовом взглянула на меня.

— А разве это грех — тянуться к лучшей жизни?

Я не нашелся, что ответить. Я не буду надоедать тебе своими старческими советами. Да сохранит тебя аллах, Зухра.

* * *

— Важные события происходят вокруг, а ты, старик, ничего не знаешь! — сказал со злорадной улыбкой Талаба Марзук.

Мы сидели вдвоем в холле. С улицы слышался монотонный шум дождя.

— Что случилось? — спросил я, ожидая чего-то неприятного.

— Дон-Жуан аль-Бухейри тайно готовит переворот.

— Что это значит? — я сразу подумал о Зухре.

— Он избрал новый объект для своих ухаживаний!

— Говори прямо!

— Хорошо. Пришел черед учительницы!

— Учительницы?

— Точно. Я заметил, какими они обменивались взглядами. А ты знаешь, у меня есть опыт в таких делах.

— Ты во всем видишь только гадости.

— Папаша Амер, — сказал он насмешливо, — я приглашаю тебя в свидетели захватывающей драмы, разыгрываемой в «Мирамаре»!

Я не хотел верить ему, но что-то смутное тревожило меня. А тут еще Хусни Алям рассказал нам о стычке между Сарханом аль-Бухейри и Махмудом Абуль Аббасом.

— Они дрались до тех пор, пока люди не разняли их, — сказал Хусни.

— Ты сам видел, как они дрались? — спросил Талаба Марзук.

— Нет. Я узнал об этом после.

— А дело не дошло до полиции? — забеспокоилась Марианна.

— Да нет, побранились, угрожали друг другу и разошлись.

Сархан и словом не обмолвился о случившемся, мы тоже не упоминали об этом.

Я опять задумался над тем, что сказал мне Талаба Марзук о Сархане и учительнице.

* * *

Мне приснился отец. Я видел, как его вынесли с галереи мечети Абу аль-Аббаса, где его настигла смерть, как принесли в дом. Я плакал и слышал рыдания матери. Они еще звучали у меня в ушах, когда я открыл глаза.

О боже, что там стряслось? Такой же шум, как и в прошлый раз. Кажется, будто пансионат превратился в арену битв. Но когда я вышел в коридор, все уже кончилось. Марианна бросилась мне навстречу.

— Нет, нет… пусть они все убираются в пекло!..

Я смотрел на нее осоловелыми глазами, пока она рассказывала мне, что произошло. Разбуженная шумом, она вышла из своей комнаты и увидела Сархана аль-Бухейри, сцепившегося с Хусни Алямом.

— С Хусни Алямом?! — я наконец проснулся.

— Представь себе! Каждого аллах награждает своей долей безумия.

— Но в чем же причина?

— Ах! Чтобы знать ее, надо было видеть начало стычки, а в это время я спала, так же как и ты…

— А Зухра?

— Она сказала, что Хусни Алям вернулся пьяный и пытался…

— Нет!.