Пепельница попала Галине в висок. Она стала приседать и, так и не присев, опрокинулась на спину. Антон за журнальным столиком тоже прилег. Колющей пульсацией отдавало в перебитом носу, пронзительно ныла ключица, но все было пустяком. Его не били, и это так прекрасно.

- Что случилось? - прозвучал богатый интонациями голос домоправительницы. Переждав шум и грохот за дверью, она решилась, наконец, в наступавшей тишине открыть дверь. - Что здесь произошло?

- Уйдите, - слезно попросил он. Ему так хотелось отдохнуть!

- Галина Васильевна, Галина Васильевна! - в первый раз тревожно, во второй - в панике позвала домоправительница и, наклонившись к хозяйке, заорала страшным без модуляции голосом: - Ты убил ее, свинья! Ты убил ее, негодяй!

Она увидела стылые Галины глаза. Не жаждущее чудовище, не кустодиевская купчиха, не подлая сука - на ковре, широко раскинув руки и неудобно подвернув правую ногу, лежала женщина, просто женщина, всеми средствами боровшаяся за свою неправедную любовь. Мертвая.

* * *

Излюбленный ход тандема Смирнов-Сырцов: изящная провокация, загоняющая противника во временной и психологический цейтнот, при котором ему некогда думать, сопоставлять факты, остерегаться, при котором остается лишь одно действовать в одном-единственном направлении, так, а не иначе, как наперед просчитали за него Смирнов с Сырцовым. Прошлым летом подобной комбинацией они загнали в угол и взяли, как тепленького фраерка, Большого всероссийского пахана, знавшего все ходы и выходы в этом мире. А сегодня ночью они проделали это с Летчиком.

Попался бы он сам на нечто подобное? Теперь, когда ему известно об их операции все или почти все, казалось, что нет. Но это сейчас, когда задним умом силен. Все-таки нет, не попался бы, он бы слегка подзадержался, из осторожности, на такт, ломая заданный и диктуемый сыщицкой парой ритм.

Бывший майор милиции, бывший зам. начальника отдела МУРа, а ныне временно не работающий гражданин Демидов Владимир Игнатьевич десять месяцев тому назад с ощущением хорошо исполненного дела принял с достоинством добросовестно, как ему казалось тогда, заработанные шестьсот тысяч долларов из рук прелестной дамочки Светланы, представлявшей интересы некоей группы, которая с помощью основательной банковской поддержки контро лировала и проводила тайные многомиллионные финансовые аферы с черными криминальными капиталами. В момент получения шестисот кусков все было превосходно: его стараниями единственный человек, представлявший для них опасность, частный детектив Георгий Сырцов был мертв, а они все - Светлана, банкиры, военизированная сеть групп, физически осуществлявшая все деликатные акции, жизнелюбиво здравствовали и процветали. И вдруг все перевернулось: погибла Светлана, приказала долго жить хорошо законспирированная военизированная тайная сеть, попадали, как кегли, банкиры, а почивший в бозе Сырцов неожиданно воскрес. Опять сработала четкая, действующая как по хронометру, тонкая смирновская интрига. И он, Демидов, тогда попался на нее. Нет, не попался! Он выскочил вовремя из криминального поезда, пущенного Сыр цовым и Смирновым под откос. Он предусмотрительно и ловко сумел выскочить из поезда в тот самый миг, когда расплющило вагон, в котором он только что находился. Добровольно ушедший из органов, майор Демидов оказался в безопасном пространстве, огражденном от сырцовско-смирновско-маховских посягновений полным отсутствием прямых доказательств его связи с преступниками.

Нет, он никогда не ошибался. Во всяком случае, по-крупному. Операция по устранению Михаила Кобрина и иже с ним была необходима. И задумана неплохо. Кто знал, что осуществлена она будет столь топорно? Нельзя было давать этим пиявкам из шоу-бизнеса хоть самой малой надежды на самостоятельность, нельзя было позволить им срывать бешеные бабки помимо него и без него.

Исполнители, вся беда - в исполнителях. Когда он сам брался за дело и делал его от начала до конца, когда он сам был и организатором, и исполнителем, все получалось как надо.