— А женщина с голограммы?

— Да, — опять согласился он. — По крайней мере, насколько я могу помнить. Она была точной копией твоей матери, за исключением признаков старения.

Я продолжила, жестикулируя указательным пальцем вниз, чтобы подчеркнуть слова:

— А теперь, Кус, подумай вот над чем — пятьсот лет назад голографические проекторы ещё не изобрели.

Кусрам потёр подбородок в раздумьях и, кажется, он понял, что я хотела этим сказать.

— Если ты уже знала, что это был фейк, то чему ты удивляешься?

— Моя мать умерла четырнадцать лет назад, — сказала я, а затем снова ткнула пальцем на фотографию. — Зачем бы отец использовал именно её искусственно состаренную модель, создавая голографическую запись? Почему нельзя было использовать модель меня самой, искусственно состарить и, тем самым, создать более убедительный фейк?

— Почему? — произнёс Кус.

— Потому что не было никакой модели — запись была создана без компьютерной графики, — пояснила я. — Таким образом, запись вышла ещё более реалистичной, ведь она была сыграна живым актёром — моей матерью.

— Но ты ведь говоришь, что твоя мать мертва.

— Да, но… — Я остановилась, чтобы сформулировать свои мысли. — Может быть, это звучит надуманно, но я предполагаю, что мой отец инсценировал её смерть. Позже он встретился с ней и попросил её сделать эту голографическую запись, чтобы убедить меня отправиться на Землю.

Кусрам почесал затылок.

— Ну, ты, конечно, детектив — от абсурда твоих гипотез я даже «Скуби-Ду» вспомнил. — Китти выдержал небольшую паузу и продолжил: — Но, что удивительно, ты нередко оказываешься права — придётся отдать тебе должное. Не понимаю, каким образом тебе это удаётся.

— Моя способность, очевидно, — с гордостью заявила я. — А ещё, я прожила свою жизнь несколько раз. А, как известно, бывают вещи, о которых рано или поздно в жизни узнаешь, как бы их от тебя не скрывали.

— Получается, ты знаешь, что я соврал насчёт?.. Ну, ты знаешь или нет?

— Знаю, — подтвердила я. — Тебя это наверняка обескуражило.

Китти молча глядел мне в глаза.

— Это было очень жутко.

— Думаешь, я не знаю, что это было жутко?

Кусрам явно не знал, что ответить на мой дурацкий вопрос; мы опять некоторое время помолчали.

— Прошу прощения за ложь, — наконец-то добавил он. — Должно быть, я в очередной раз хотел заставить тебя усомниться в своих способностях.

— Никогда тебя не прощу, — отрезала я.

Он кивнул и угрюмо ответил:

— Ладно…

Я понимала страх Кусрама. Тем не менее, мне очень понравилось ставить его на место — нефиг было выдумывать всякую чушь. Если уж врёшь, то хотя бы ври убедительно. Ни за что бы не поверила, что брат не будет интересоваться тем, какие приложения для смартфона разрабатывает его сестра. В любом случае, теперь я надеюсь, что у Кусрама не осталось ни малейших сомнений в том, что я — воистину сверхъестественное существо.

Внезапно у меня возникла идея.

— Погнали, посмотрим, кто там зарыт на кладбище вместо моей мамы? — радостно предложила я. — Заодно зайдём по пути в кафе, купим тебе змею на завтрак.

— Ну, давай.

Мы шли по тропинке возле берега озера. Район находился на отдалении от центра — что-то вроде пригорода в пределах стен; неподалёку даже располагался лесной заповедник.