|
Этот министр, вопреки его легкомысленному виду и галантному обхождению, не был наделен душой _французского склада_: он не умел _забывать_ горести. "Если в изголовье его ложа оказывались колючие шипы, ему необходимо было сломать их или затупить острия, изранив о них свои трепещущие руки". Прошу извинить меня за эту тираду, переведенную с итальянского. На следующий день после своего открытия граф нашел, что, несмотря на важные дела, которые привели его в Милан, время тянется бесконечно; он не мог усидеть на месте и загонял лошадей, разъезжая по городу в карете. Около шести часов вечера он сел в седло и отправился на Корсо, питая некоторую надежду встретить графиню Пьетранера; не найдя ее там, он вспомнил, что театр Ла Скала открывается в восемь часов; войдя в огромную залу, он увидел в ней человек десять, не больше. Ему стало немного стыдно, что он явился так рано. "Возможно ли? - думал он. - Мне сорок пять лет, а я делаю такие глупости, что их устыдился бы даже молоденький суб-лейтенант. К счастью, никто о них не подозревает". Он убежал и, чтобы убить время, стал бродить до красивым улицам, примыкающим к театру. На каждом шагу там попадаются кофейни, где в этот час всегда полно народу; на тротуаре перед кофейнями сидят за столиками любопытные, едят мороженое и критикуют прохожих. Граф был прохожим весьма примечательный и поэтому имел удовольствие попасть в плен к знакомым. Трое-четверо докучливых особ из числа тех, кого неудобно прогнать, воспользовались случаем получить аудиенцию у всесильного министра. Двое из них всучили ему прошения, а третий ограничился весьма пространными советами относительно его политической деятельности. "Ум человеку спать не дает, власть - прогуляться не позволяет", - сказал себе граф и вернулся в театр. Ему пришла мысль взять ложу в третьем ярусе: никто его там не заметит и можно будет без помехи смотреть на ту ложу второго яруса, где он надеялся увидеть, наконец, графиню Пьетранера. Ждать пришлось целых два часа, но они не показались влюбленному министру слишком долгими; уверенный, что никто его не видит, он наслаждался своим безрассудством. "Старость, - говорил он себе мысленно, - прежде всего сказывается в том, что человек уже не способен на такие восхитительные ребячества". Наконец, появилась графиня. Вооружившись зрительной трубкой, он с восторгом рассматривал ее. "Молода, блистательна, легка, как птица; ей не дашь больше двадцати пяти лет, - думал он. - И красота - не главное ее очарование: у кого еще встретишь такую душу?! Это сама искренность, никогда она не думает о _благоразумии_, вся отдается впечатлению минуты, всегда ее влечет новизна! Понимаю теперь все безумства графа Нани". Граф находил прекра Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
