|
– А по мне, хоть Георгинов, хоть Анютеглазкин, хоть Пионов, один черт. – Он начальник контрразведки, милейший! – Чего? – Господи боже ты мой, – устало сказал Исаев, – а начальство ваше где? – В дежурном кабинете. Исаев прошел к дежурному унтер офицеру, тот долго разглядывал его корреспондентский билет, хмурился, пыжился и краснел, а потом спросил: – Сами из православных будете? – Да. – Понятно… Значит, надо позвонить? – Очень. – Бывает… – Можно? – Одну минуточку… – Пожалуйста. – Вы сказали, что сами из православных? – Да. – А звонить к кому собираетесь? – К полковнику Гиацинтову. – Это который по линии пожарного ведомства в порту? – Он самый. – А чего ж про контрразведку говорили дежурному? Сами то православный будете? – повторил свой вопрос унтер. От него несло табаком и стародавним прокисшим водочным перегаром. Исаев секунду смотрел в его пустые глаза, глаза раба и палача, которому скучно жить на земле. А скука – она все примет, даже обиду. – Встать! – вдруг заорал Исаев. – Я ротмистр Буйвол Волынский! Отвечать по уставу, сволочь! Лицо унтера, поначалу окаменевшее, вдруг расцвело и стало оживать на глазах. Он вскочил, проревел нечто звериное, но очень счастливое и вскинул руку к козырьку. «Среди этой несчастной погани действительно кому угодно можно морду бить», – с тоской подумал Исаев. Опустился на стул возле телефона, вызвал номер и стал ждать ответа. В соседней комнате по прежнему грустно играл на губной гармошке дежурный полицейский. – Ротмистр Пимезов, – ответил адъютант Гиацинтова. – Воля? – Да. С кем имею честь? – Исаев. – О, Максим, – с повышенной оживленностью ответил адъютант Гиацинтова, и замолчал. По видимому, он зажал трубку рукой и сейчас быстро спрашивал кого то, стоявшего рядом. Адъютант был человек огромного вкуса, завзятый театрал и меломан, но что касается оперативной работы – весьма беспомощен. – Вам нужен полковник? – Да. – Он сейчас поехал в тюрьму на допрос одного корейского спекулянта, – намекая на Чена, сказал Пимезов. – Я обнимаю вас, Воля. Ставьте послезавтра на Граведора, он придет первым в пятом забеге. – Принимаете пари? – Конечно. Исаев положил трубку на рычаг, в задумчивости посмотрел в окно, рассеянно сказал унтеру: – Стоять вольно. Вызвал номер Фривейского. – Здравия желаю, Алекс, – сказал он чужим голосом. – Добрый день. Что, развлечения на сегодня отменяются? – Почему? – Он сейчас здесь и, судя по обсуждаемому вопросу, задержится допоздна. Исаев дал отбой и сразу же вызвал номер гаража. – Срочно машину к дому Сидельникова, – попросил он, – что на Шестой Матросской. * * * …Машина подъехала к резиденции премьер министра и, заскрипев тормозами, остановилась возле морских пехотинцев охранников. Исаев быстро выскочил и, не захлопнув дверцы, побежал не в кабинет секретаря правительства, а вниз – к буфету, туда где у них уже с самого начала было обговорено место для встреч. Из буфета вышел Фривейский, проходя мимо Исаева, сунул ему в руку записку и побежал наверх. А Исаев, заскочив в буфет, купил три бутылки коллекционного «Камю», и, сев в автомобиль, приказал: – Гони обратно на Шестую Матросскую. Сидя сзади, он прочитал записку: «С тем чтобы к прибытию врангелевских войск быть уже полными победителями и диктовать состав нового кабинета, Меркулов с Гиацинтовым обсуждают в деталях план засылки в Читу, Благовещенск и Верхнеудинск террористических групп, которые отъезжают сегодня, чтобы перед началом нового ближайшего наступления все особо видные командиры красных были ликвидированы. |
