И у Аделе появится заинтересованный блеск в глазах.

С чего бы ему такого начать?

У него была собственная теория того, по какой причине Мортен Хьортсберг погиб здесь наверху. Он должен был находиться здесь, в деревне, может быть в одном из этих домишек. Например, на него обрушился потолок…

Но это не решает загадку с трупом, который они обнаружили в озере у себя дома.

Он должен сейчас быть похитрее. Надо все тщательно продумать…

Да, было нелегко придумать что бы то ни было, когда все казалось таким невероятно загадочным и иррациональным. Ульсену также не нравился этот налет сверхъестественности. Паромщик. Его-то он действительно видел…

Но ведь он теперь исчез, утонул в озере. В этом Ульсен мог быть уверен и немного приободрился.

Брактеат… Ливор сказал, что их было много.

Лучше всего было начать поиски с них. С запаса брактеатов и, заодно уж, Мортена Хьортсберга.

Ветер снова подхватил его, но он укрылся за ближайшим домом.

Это была лишь куча бревен, беспорядочно раскиданная, без входа или чего-то похожего на него. Ульсен обошел вокруг нее и решил, что тут не может быть спрятано ничего интересного.

Он продолжил путь через деревню, размышляя про себя о том, что он справится с решением загадки самостоятельно, без вмешательства призраков и колдунов, всего того, о чем болтали остальные.

Ведьмы? Призраки? Нонсенс!

Он подошел к маленькому дому, который провалился так, что два фронтона уперлись друг в друга. Надо было войти, и Ульсен с удовлетворением подумал, что он сейчас ужасно рискует жизнью из-за Свега. Ну да, частично по вине Свега.

Но дом не скрывал ничего ценного. Ульсен справился с порывом выскочить наружу, а вместо этого важно прошествовал через необычно низкий дверной проем.

Он осматривал дом за домом…

Проделав половину пути, он оказался возле церкви.

Хотя окна были выбиты, а дверь и чердак зияли черной пустотой, маленькая деревянная церковь сохранилась неплохо. Слегка нерешительно он приблизился к входу и вошел внутрь.

В церкви было темно. Скамеек не было, но алтарь был на месте.

Или…?

Это был самый удивительный алтарь, который ему приходилось когда-либо видеть. Что, в самом деле, означало вон то? А что это там … светится? Глаза?

Ульсен замер посреди церкви.

Он недоверчиво глядел прямо перед собой, потом по сторонам. Его взгляд все быстрее метался по углам — и тут он закричал тонким, пронзительным криком.

Его-то и услышала Бенедикте, наполовину погруженная в сон. Но она приняла его за крик птицы, озерной птицы, пытавшейся противостоять шторму.

Ведь все было так спокойно в Ферьеусете.

— А где Ульсен? — спросил Сандер за скромным завтраком.

— Да ну его, — фыркнул пристав Свег. — Он наверняка бродит по деревне сам по себе и делает находки, которые должны подействовать на мое самолюбие, этим он любит заниматься. Мне это тоже неприятно. Вот увидите, он придет с самым серьезным выражением лица и принесет свои «доказательства», которые наверняка несущественны. Он, вероятно, скоро появится.

Но Ульсена все не было. А Бенедикте сидела и смотрела, как Аделе время от времени обвивает рукой шею Сандера и что-то доверчиво шепчет ему, улыбаясь. Но Сандер выглядел немного настороженно.

«Как они близки, — подумала Бенедикте. — Боже, не делай мне так больно!»

После еды Сандер объявил, что намеревается произвести осмотр верхнего этажа. Остальные принялись его отговаривать, но он настаивал. К тому же он хотел пойти один, потому что считал, что пол наверху не выдержит слишком большого веса.

Да, с этим они были согласны.

Бенедикте попыталась чем-нибудь себя занять в его отсутствие.