— А что пожелаешь в награду ты, Ричард?

Молодой человек тяжело вздохнул, как-то затравлено оглянулся, и выдал.

— А можно я как-то без нее обойдусь? Если хотите, можете пожертвовать мою награду в благотворительный фонд, я даже могу дать пару визиток… Как доберусь до города, моя визитница не пережила экспедицию. — взор золотых глаз стал вопрошающим. — Твои дары отлиты из обмана и покрыты позолотой! Не знаю как там тебя называть, но я не хочу быть марионеткой, ни твоей, ни чьей бы ты не было! Я бы тебе отдал твой прошлый подарок, если бы знал как! — Последнюю фразу Гринривер в ярости проорал в лицо Нбганды, забрызгав того слюной.

— Хорошо, так тому и быть. Это достойная награда. — Спокойно проговорил вождь. — Теперь никто не сможет взять тебя под контроль. А еще никто на белом свете не поверит тебе, если ты вдруг скажешь, что тебя вела чужая воля! — Ехидно добавил он.

Ричард захотел что-то сказать, но его закружил водоворот светлячков.

Свет схлынул. Мир вокруг немного изменился. С потолка все так же с интересом на дипломатов глядел дракон. Только не золотой, а обычный, болотный, буро-зеленого цвета. Перед Ричардом стоял вождь Нбганда, из его глаз ушло золотое свечение.

— Великая героя! Ваша свершись пророчества и сильномогучая колдунства! Теперь Валикая О папка всех богов! — Радостно завопил вождь так, что у всех присутствующих моментально заболели уши.

— Ага, ура! — Ричард понял что общение с аватарой указанного О завершилось и с облегчением выдохнул.

— И что дальше? — Деловито спросил Рей, закидывая винтовку на плечо. Та доверчиво прижалась и обвила бог громилы прикладом.

— Дальше быть большой свадьба! Народ Ахаджара с великий О пойти к Великой У, мамой богов, и они делать Патур-ват-мата! И Велика У рождать новая, настоящая Бог! — Нбганда просто сыпал новостями и ценной информацией.

— Надеюсь, наша помощь теперь не требуется? — Илая осторожно ощупывал кусок золота на месте глаза и, кажется, никак не мог понять, что же там такое. — Ну, булки там подержать, свечку, роды принять…

Ричард подумывал кинуть в репортера чем-то тяжелым, но под рукой ничего не оказалось. Он боялся что вождю придется по душе какая-то из озвученных идей.

— Не, ваша теперь катиться куда хотеть! Героя больше не нужна! — Все так же радостно ответил вождь. — А теперь пошли творить великий праздник и жрать бухлища!

— Бухлища это хорошо, бухлища это надежно! — Одобрительно прогудел Рей. — Бухлища это безопасно! — Добавил он уже тише.

Обратный путь прошел в веселой атмосфере, что предвосхищала праздник. Только вот она оказалась изрядно испорченной.

Ричард взъелся на Рея. Он все никак не мог понять, почему для Рея винтовка оказалась важнее жизни спутника.

— Мистер Салех, а на что вы променяете мою жизнь? Помнится, в университете, на кухне, стояла мясорубка. Она достаточно ценна чтобы пожертвовать мной? — Ричард избрал тактику непрерывного нудения над ухом спутника. Салех бесился, но его попытки оправдаться выглядели все более и более жалко. Он чувствовал за собой вину, но идей насчет того, что с этим делать, у него не оказалось.

Рей, как ни странно, взъелся на Эджина. Он все никак не мог понять, на кой черт Илая пожертвовал попугаем ведь они были друзьями!

— Ну ты и ублюдок! — Рей избрал тактику злобного уничижения. Он постоянно отвешивал Илае пинки и зуботычины, публично выражал ему свое презрение и подговаривал Херлю не связываться с репортером.

Если бы тут оказался опытный психолог, он бы объяснил, что за агрессией Рей прячет чувство вины, и таким образом пытается переложить вину на жертву несправедливости.