Следующие два часа я провел наедине с самим собой и своими мыслями. Уже потом я понял, что Мюус оказал мне неоценимую услугу. Ведь в наши дни так трудно найти место, где можно подумать в тишине и покое. Одним из таких мест и была камера. Если только, конечно, по соседству с вами не сажают буяна-пьяницу или никто не поет в коридоре псалмы и застольные песни. К моему великому счастью, в ту ночь ничто не нарушало мой покой. После четырехчасовых раздумий за мной пришел полицейский из отдела по расследованию уголовных преступлений — широкоплечий коротышка со шрамом на заячьей губе и диалектом, вполне подходящим ленсману с севера Норвегии — и повел на четвертый этаж.

В своем кабинете меня ожидал Данкерт Мюус, добрый, как стервятник, и веселый, как мутант.

— В последнюю нашу встречу ты сказал, что не хочешь больше меня видеть, — начал я. — Доброй ночи.

— Садись, Веум, и помолчи.

— Спасибо за приглашение.

Я сделал, как он просил, и рядом со мной пристроился с блокнотом в руках сопровождавший меня полицейский.

Мюус кивнул в его сторону и спросил.

— Вы уже познакомились? Я надеюсь, ты вел себя прилично?

Я обернулся.

— Джулия Джоунс?

— Йон Эре. Он новичок.

— Добро пожаловать в клуб.

Он серьезно посмотрел на меня.

— Спасибо.

— Веум — один из наших лучших помощников, — продолжал Мюус. — Или, вернее, лучших поставщиков трупов.

Я демонстративно посмотрел на часы.

— Я могу идти?

— Скоро. Мы только кое-что выясним. Мы уже во всем, в принципе, разобрались, Веум, — без твоей помощи.

— Так вот зачем вы засадили меня за решетку? Чтобы я не отнял у вас лаврового венка?

Мюус грелся в лучах собственной славы.

— Мы уже давно следили за этой бандой. У нас даже был один человек, который работал на них, — инкогнито, конечно. Я могу даже сообщить тебе, что речь идет о краже валюты у государства и нарушении таможенных правил.

— Каким образом?

— Они ввозили товары и вместо того, чтобы отправлять их на нефтяные платформы в море, продавали их внутри страны. Наш человек проверил отсылаемые на платформы товары и обнаружил, что они совершенно не соответствуют таможенным декларациям.

— Неужели они могли что-то на этом заработать?

— Не забывай, что речь идет о громадных количествах товаров.

Я развел руками.

— По моим сведениям, они посылали совершенно другие товары определенного свойства.

— Ты говоришь о…

Я понял, что мы говорим об одних и тех же вещах, и кивнул.

— Да, стимуляторы, назовем их так. Бенцедрин, мецедрин и все в том же духе.

Он с нетерпением посмотрел на меня.

— Да-да. Побереги свои нотации для других. Мы все это знаем, Веум, не усердствуй. Я просто не хотел рассказывать слишком много непосвященным.

— А как с двумя другими убийствами?

— Мы расследуем их. На данный момент только первый случай расследуется как убийство, другое же дело — несчастный случай. Простая неосторожность.

— Но ведь она была подругой Хенрика Бернера!

— У нас нет никаких доказательств этого. Но, вообще-то, мы признаем, что обе эти смерти имеют отношение к деятельности Карла Бернера. Первый труп был телом его брата, а второй — телом подруги брата. По всей вероятности, они оба кое-что знали. Может быть, они даже угрожали пойти в полицию или куда-нибудь еще и рассказать все, о чем знали. Людям подобного сорта всегда нужны деньги, а за эти сведения им могли хорошо заплатить.