Так происходило и на этой планете. И я ничего не могла с этим сделать. Оставалось находиться в эпицентре мясорубки и наблюдать за происходящим. В моих силах было только побороться за чью-то жизнь. Может я не смогу спасти миллионы, но я помогу хотя бы единицам, которые не менее цены. Каждая единица по себе ничто, но если соединить каждую единичку-человека, которые встречаются нам на пути, то получается внушительное число.

…Хотелось спать. Всю ночь сидела рядом с девочкой. Старалась вытянуть её с того света. Много читала. Пыталась понять как её лечить. Как лечить этот народ. Дикий народ аборигенов, которые сильно отличались от землян. У них была странная регенерация. Кости срастались быстро, а вот мышечные волокна могли долго о себе давать знать. Но при каких-то условиях, мышечные волокна могли становиться как камень. Их не могла пробить пуля. По этому вторым именем партионцев было «каменные люди». Но ученные так и не поняли механизма, при котором мышцы превращались естественную броню.

Следующий день не принёс никаких изменений в состояние девочки. Она была жива, но я чувствовала, что ей плохо. Я была так измотана, что не заметила, как мы въехали в город. Меня высадили около больницы. Никто из военных не предложил помочь донести ребёнка до палаты. Пришлось нести её самой. В коридоре было пусто, но стояла каталка, на которую я положила юную пациентку. В коридоре появилась пожилая женщина из местных. Она зло посмотрела на меня. Но мне было не до её взглядов.

— Ты можешь помочь? — спросила я жутко коверкая язык.

— Чего надо?

— Девочка, — я кивнула в сторону пациентки. Женщина подошла к ней. На рану даже смотреть не стала. Потрогала руки. Приподняла ей веки. Голубые глаза беспокойно метались.

— Сама пришла, ещё и проклятую привяла. Не жилец она, — женщина резко повернулась и пошла прочь.

— Подождите…

— Иди своей дорогой. Нечего тебе здесь делать, — проскрежетала она.

— Что у нас тут? — ко мне подошёл молодой врач, землянин. Я невольно вздохнула свободнее.

— Добрый день. Арина Векторва прибыла и готова несению службы. Заодно и пациента нашла.

— Нам и без лишних пациентов работы хватает, а вот пополнению в наш скромный коллектив — рад. Пойдём, я тебе здесь всё покажу. Меня Родиком зовут. Родион Самсов.

— Подожди Родик. Девочка…

— Мы не занимаемся местными. Захотят, они сами её вылечат, — ответил он.

— Та женщина сказала, что девочка умрёт.

— Значит так и будет. Арина, у нас своих проблем хватает, чтоб ещё заниматься их проблемами.

— А как же клятва?

— Мы клялись защищать себе подобных, а не чужаков, — ответил Родик. Я с ним была согласна. Никогда не любила инопланетян, даже если они были похожи на людей. Но девочку было жаль.

— Покажи свободную палату, — потребовала я. — И помоги с каталкой. Такие доисторические я видела лишь в музее.

— Тут всё доисторическое. Скажи спасибо у них есть электричество, а вот связь наладить так и не получилось. Помехи в атмосфере, — берясь за поручни каталки, ответил Родик.

— Это я слышала. Всю дорогу военные ныли, что выходить на связь с Землёй могут лишь с орбиты. Почему на планете проводную связь не наладили?

— А смысл? У нас не так много колоний, чтоб по телефону болтать. Да и о чём болтать? Тут ничего не происходит. Не происходило, до последнего времени. Пока местные не взбунтовались. Вот палата. Но я всё равно говорю, что это пустая трата времени.