|
На случай патрулирования прилегающей местности мы расположились в пяти километрах от аутпоста наемников. Лес тут был такой же, как у нас в области, поэтому найти небольшую низинку подальше от звериных троп и проезжих дорог труда не составило. Пригодился шанцевый инструмент в виде двух складных малых саперных лопаток, которые мы захватили с собой по моему настоянию. Примерно в километре от места временной стоянки я и Михась осторожно рубили молодые деревца и не торопясь таскали их в лагерь. Вскоре получился навес, вполне способный удержать дождевую влагу и в случае чего укрыть нас от наблюдателей сверху и тех, что будут прочесывать местность. Навес упирался заостренными кольями в склон оврага, а вход затворялся плетенной из прутьев кустарника заслонкой. На плоской крыше Варенуха навалил старых сосновых игл и палой листвы, которую мы с Мишкой таскали издалека. В довершение всего стыки были заложены пластами мха, так что внутри можно будет какое-то время отсидеться. Мужики совсем уж было собрались обустроиться тут надолго, но пришлось разбить их хрустальные мечты заявлением, что тут мы долго сидеть не будем. После планируемого уничтожения базы наемников тут может оказаться слишком людно. Но пока ведем наблюдение и присматриваемся, шалаш вполне сойдет за временную базу. Из глины и прутьев гибкого кустарника удалось соорудить неплохую вытяжку с замаскированной мхом крышкой. Теперь даже в дождь дым от костра будет стелиться по земле и быстро рассеиваться, а проложка из мха не даст воздушным разведчикам шанса с ходу засечь источник тепла на общем фоне. Сделав еще пару мелких приготовлений, необходимых для того, чтобы нас как можно более трудно было искать, я в первый раз вывел отряд на разведку. Сначала решили идти все вместе, и я едва уговорил Варенуху остаться на хозяйстве, чтобы не рисковать всем скопом. Да и он лучше всех из нас троих показал себя как строитель, особенно ловко у водилы получалось плести что-то из прутьев. А это сейчас было очень важно для осуществления «плана возмездия», общая схема которого уже варилась в собственном соку, приобретая все более реальные очертания. Петляя и ступая как можно более широко, чтобы не топтать прямую стежку к жилью, мы с приятелем вышли к краю леса, примыкавшего прямо к заросшему высокой травой полю. За ним, метрах в пятистах, виднелась искомая база этих самых ассенизаторов. Наблюдать с земли получится не слишком удобно, да и что я там увижу, кроме куска сетчатого железного забора и ворот рядом с вышкой. Поэтому, насобирав по дороге мха и пучков травы, мы с Мишкой как умели обмазались землей и, вывернув робы и штаны наизнанку, серовато-зеленой подкладкой наружу, унизали куртку и штаны собранным мусором. Природа не любит прямых линий, а за окрестностями наверняка наблюдают. Да и в лесу такой прикид будет куда сподручней, чем наш стремный вертухайский колер. Короче, когда я забрался на старую, с толстым стволом и ветвями березу на пригорке, то с пяти шагов походил на лешего. А в кроне кучи зеленых листьев меня вообще было не разглядеть. Вооружившись трофейным прицелом, я принялся за наблюдения, стараясь как можно меньше двигаться. Чтобы совсем уж увериться в собственной незаметности, еще в лагере я выпросил у Мишки кусок черной изоленты, соорудил нечто вроде колпачка с узкой поперечной прорезью и надел его на окуляр таким образом, чтобы он закрывал линзу. Такие колпачки надевают на противотуманные фары – и на объективы прицелов, чтобы скрыть блики оптики от постороннего наблюдателя. Поле зрения при этом чуть смазывается, но в данном случае особой четкости не требовалось. Приятель остался внизу. Мишка отполз от дерева метров на десять, чтобы в случае чего подстраховать, если вдруг нас не накроют минометным огнем, а решат взять живьем. И даже если меня пристрелят, Мишка сможет уйти к Варенухе и они сами решат, как быть... Но это на крайний случай. Как я уже говорил, у меня не было уверенности, что армейцы предупредили наемников о нашем визите или что те восприняли предупреждение всерьез. |
