|
Как только последняя фура каравана перевалила через мост, слева со стороны лесополосы раздались три быстрых хлопка, и кабина грузовоза вспухла ярким клубом оранжево-черного пламени. Дальше я действовал машинально, накрепко вбитые рефлексы никуда не делись, они дремали до поры, чтобы сейчас в очередной раз спасти жизнь мне и приятелю. Перегнувшись к пассажирской двери, я дернул стопор и одновременно нажал плечом, выталкивая Мишку наружу: – На обочину! Уе...ай от машины в кювет, голову не поднимать!.. Обратным движением скатываюсь с сидения и ныряю прочь из салона, стараясь перекатом уйти в противоположный кювет. Следующая серия хлопков была почти неслышимой, поскольку сразу же последовало еще три взрыва подряд, последний раздался аккурат возле левого заднего крыла «пятерки». Ударной волной и жаром опалило волосы, уши заложило, и рот наполнился запахами паленой резины и горючего. Стараясь уйти как можно дальше от расстреливаемой колонны, я зажал голову руками, чтобы защититься от визжащего в воздухе железного вихря осколков. – Ду-ду-ух-та-та-та-та! Подо мной мелкой дрожью затряслась земля, краем глаза я увидел, как вокруг возникают земляные фонтанчики. Теперь я точно знал, что это такое: кто-то сначала расстрелял колонну из автоматической тридцатимиллиметровой пушки, а потом добивал уцелевших из курсового или башенного пулемета. Что может сделать безоружный человек в черной униформе, так хорошо видимый на зеленом фоне невысокой, почти газонной травы? Только двигаться, катаясь по земле, словно ужаленный, сбивая прицел. – Трр-та-та-та! Ду-ду-у-ухх!.. Пулеметчик особо не старался, видимо, как и любого уверенного в себе человека, сидящего за рычагами мощного, сметающего все и вся оружия, ситуация с беззащитной мишенью его забавляла. Пули ложились совсем рядом, впиваясь в землю со злым гудением, заставляя ее дрожать как живое существо. Потом все мое тело сотряс неслабый удар, пришла резкая боль и темнота, но сознания я не потерял. Случилось то, что любой в схожей ситуации назовет чудом. Катаясь по лугу, я провалился в недавно вырытую для каких-то хозяйственных нужд траншею. – Бумм-аххх! Бум-ax! Бумм!.. Стрелку надоело меня убивать. Поэтому он накрыл то место, где потерял верткую мишень, очередью из главного калибра. Сквозь ватную тишину и мозжащую боль я мог расслышать только стрекот пулемета и новую серию разрывов. Но последние снова раздавались со стороны, где догорала наша колонна. Просто замереть и валяться в сырой полутьме было бы неправильно, поэтому, встав сначала на карачки, а потом и осторожно распрямившись, я выглянул из своего нечаянного укрытия. Первым делом в поле зрения попала приземистая боевая машина, расстрелявшая колонну. Деловито урча, непонятная гусеничная танкетка выворачивала из-под прикрытия деревьев, развернувшись в сторону шоссе. По прямой до нее было метров сто, и это расстояние быстро сокращалось. Большого удивления не вызвал ее внешний вид, вроде бы ничего особенного. Угловатый короткий силуэт, тонкий стержень автоматической пушки и камуфляжные черно-зелено-коричневые разводы на броне. Это точно БМП. Только вот среди наших, даже самых современных я таких обводов не встречал4. На левом борту ближе к носу белеют трафаретные цифры: «11» и ниже «42». Машина рыкнула и быстро пошла на меня, орудийная башня скорректировалась и теперь тонкий ствол пушки с утолщением компенсатора смотрел мне в лицо. Не раздумывая, я резко присел и зажал уши руками, ожидая, что вот тут-то меня и похоронят. Очередь из тех снарядов на таком расстоянии – это верная смерть. Внутренне сжавшись, где-то в душе я надеялся, что вот сейчас проснусь и все это какой-то похмельный кошмар. В очередной раз дрогнула земля, зубы выбили чечетку, из прикушенного языка засочилась в рот кровь. Лишь мгновение спустя пришло понимание, что звук был в стороне от траншеи, как раз там, откуда приближалась БМП. Откуда-то пришла лихорадочная и глупая мысль, что это «наши» пришли. |
