|
Санинструкторша отогрела руки, прибралась. Старшина принес ей меховые офицерские рукавицы, дал закурить. Перекурив и перемолвившись о чем-то с девушкой, он полез в танк, пошарил там, освещая его фонариком, и завопил, как из могилы: - Е-е-эсть! Побулькивая алюминиевой флягой, старшина вылез из танка, и все глаза устремились на него. - По глотку раненым! - обрезал Мохнаков.- И... немножко доктору,- подмигнул он санинструкторше, но она никак не ответила на его щедрость и весь шпанс разделила по раненым, которые лежали на плащ-палатках за танком. Кричал обгорелый водитель "катюши". Крик его стискивал душу, но бойцы делали вид, будто ничего не слышат. Раненный в ногу сержант попросил убрать немца, который оказался под ним,- студено от мертвого. Выкатили на верх траншеи окоченелого фашиста. Кричащий его рот был забит снегом. Растолкали на стороны, новытаскивали из траншеи и другие трупы, соорудили из них бруствер - защиту от ветра и снега, над ранеными натянули козырек из плащ-палаток, прикрепив углы к дулам винтовок. В работе немного согрелись. Хлопались железно плащ-палатки под ветром, стучали зубами раненые; и, то затихая в бессилии, то вознося отчаянный крик до неизвестно куда девшегося неба, мучался водитель. "Ну что ты, что ты, браток?" - не зная, чем ему помочь, утешали водителя солдаты. Одного за другим посылали бойцов в батальон, никто из них не возвращался. Девушка отозвала Бориса в сторону. Пряча нос в спекшемся от мороза воротнике телогрейки, она стукала валенком о валенок и смотрела на потрепанные рукавицы лейтенанта. Помедлив, он снял рукавицы и, наклонившись к одному из раненых, натянул их на охотно подставленные руки. - Раненые замерзнут,- сказала девушка и прикрыла распухшими веками глаза. Лицо ее, губы тоже распухли, багровые щеки ровно бы присыпаны отрубями - потрескалась кожа от ветра, холода и грязи. Уже невнятно, будто засыпая с соской во рту, вхлипывал обожженный водитель. Борис засунул руки в рукава, виновато потупился. - Где ваш санинструктор? - не открывая глаз, спросила девушка. - Убило. Еще вчера. Водитель смолк. Девушка нехотя расклеила веки. Под ними слоились, затемняя взгляд, недвижные слезы. Борис догадался, что девушка эта из дивизиона эрэсовцев, со сгоревших машин. Она, напрягшись, ждала - не закричит ли водитель, и слезы из глаз ее откатились туда, откуда возникли. - Я должна идти.- Девушка поежилась и постояла еще секунду-другую, вслушиваясь. - Нужно идти, - взбадривая себя, прибавила она и стала карабкаться на бруствер траншеи. - Бойца!.. Я вам дам бойца. - Не надо,- донеслось уже издали. |
