– Сергей, сейчас ты поедешь домой. Недельку отдохни, оклемайся, а потом приходи – премию получишь, оружие получишь, новое назначение получишь. Стрелять умеешь?

Я пожал плечами:

– В армии на стрельбище…

– Ничего! Научим! Да, тут владелец спасенной тобой машины звонил, очень крутой человек, – хочет тебя отблагодарить. Я дал ему твой телефон, так что жди. Что ты кривишься? Бесплатно работают только рабы! И еще: ты в милиции сказал, что капитан подбивал тебя помочь им с угоном?

У меня отвисла челюсть от удивления:

– Откуда вы знаете?

Руслан Кимович усмехнулся, стрельнул черными глазками щелочками:

– Мы тут навели кое какие справки. Эти солнцевские… У него в семье династия: дед еще при Берии блатовал по Колымским лагерям, отец прожил шестьдесят лет, из них тридцать семь сидел. И сынок… Из ментов его за взятки выперли, а мы не проверили вовремя, взяли. Вот так то… Прав был товарищ Иосиф Виссарионович – кадры, они действительно решают все! Ну ладно, Сергей, все, иди. Моя машина тебя отвезет, я распорядился. Через неделю ждем!

* * *

И потекли дни нечаянного моего отпуска. Первые двое суток я отсыпался и отъедался. Лучшее средство снять стресс – вкусно и обильно поесть.

Меня постоянно тревожило, как там семья капитана – дочь за отца не ответчик! Наконец я не выдержал и позвонил в приемную шефа. Руслан Кимович был на месте, но, узнав, что меня интересует, зло выматерился в трубку:

– Этот шакал тебя на жалость брал! Нет у него ни жены, ни детей… И все, забудь об этом. Ты же мужик! Кончай нюнить, догуливай спокойно. Пока!

Честно говоря, на четвертый день «гульбы» я захотел на работу. Телевизор пресытил меня, Витькины предложения «забухать» откровенно достали, а больше и поговорить было не с кем, поэтому, когда под вечер неожиданно раздался звонок в дверь, я со всех ног кинулся открывать.

Предчувствие меня не обманули – нежданно негаданно заявился Борис с пивом и сушеными лещами. Мы уже почти две недели не виделись, поэтому даже обнялись, как старые друзья.

– Никак не привыкну к твоей бороде! – смущенно сказал Борис, разделывая огромного медночешуйчатого леща на кухонном столе. Я подмигнул искателю:

– Хорошо для конспирации! Теперь мама родная не узнает!

Мы наполнили стаканы пивом, свежим, чуть сладковатым, янтарно прозрачным отечественным разливным напитком, которого предусмотрительный Борис купил аж две канистры.

– Пиво, Серега, хорошо, когда оно разливное и свежее! – вместо тоста провозгласил Борис, шумно отхлебнул чуть не полстакана и взялся за рыбу.

Я последовал его примеру. Некоторое время мы сосредоточенно хлюпали и чавкали, пока не утолили первый, «вкусовой», голод.

– Ну рассказывай, как живешь, чем занимаешься! – Борис обвел взглядом кухню: – Я гляжу, дела у тебя налаживаются?

Я кивнул и рассказал про свою работу, про ночной случай на стоянке, про смерть капитана…

– Да а а… – протянул Борис, выслушав меня: – Веселая у тебя пошла жизнь, ничего не скажешь! Слушай, а бросай ты к чертям собачим эту свою охрану! Я собственно приехал к тебе с предложением: мы тут с ребятами, ну, из «Поиска», поговорили, подумали и решили продолжить нашу работу. Без «стариков», без перекупщиков – сами все будем делать. Нас собралось человек семь, через недельку другую, после ноябрьских праздников, собираемся махнуть на Алтай, там целый пещерный город в прошлом году обнаружили, так пока зима, хотим покопаться – что там и как. Про Шамбалу слыхал?

Я кивнул, заинтересовываясь.

– Ну вот! Есть у нас предположение, что эта самая Шамбала там и была – что то типа монастыря для святых да блаженных.