— У вас сегодня нет работы, мистер Гомес?

Айзек почти его не слышал. Думал: повышенные меры безопасности наверняка означали установку детектора, реагирующего на металл. Пистолет…

— Вообще-то говоря, я еду на занятия, просто заскочил, чтобы взять номер телефона детектива Коннор. Она вчера вечером мне звонила, а брат не записал ее телефон.

— Она дома, — сказал Дилбек. — Вы знаете, что с ней произошло?

— Да, сэр. Мне очень важно с ней поговорить. Она пыталась связаться со мной насчет дела, над которым мы… она работает.

— Сейчас она ни над чем не работает, мистер Гомес.

— Все же я хотел бы с ней поговорить. Дилбек хлопнул его по плечу и заглянул в глаза.

— Вы хороший молодой человек, но мы хотим, чтобы ее не беспокоили. Может, мне позвонить детективу Коннор и сказать, что вы сюда заезжали? Дайте мне номер, по которому она может вам позвонить.

Айзек дал ему номер кафедры биостатистики. Теперь он должен был вернуться в кампус. «Все мы попадаем в чьи-то сети».

Он приехал в университет через сорок минут, пошел на кафедру кружным путем, остановился возле своего почтового ящика. Несколько дней он в него не заглядывал, и ящик был забит до отказа. Циркуляры, напоминания, реклама.

Пять записок от Клары, он сразу узнал их по кудрявому почерку. Последние три были датированы вчерашним днем. На них стояло множество восклицательных знаков.

Между этими записками лежал листок с именем Петры и телефонным номером. Он начинался с 933, следовательно, это ее домашний телефон.

Айзек попросил у секретаря разрешения воспользоваться телефоном.

— А вы не посторонний? — сказала она. Он пожал плечами.

— Работаю над диссертацией.

— Бедный ребенок. Идите в комнату ксерокопирования. Наберите цифру восемь, чтобы выйти в город, и звоните. Только не в Европу.

Дверь в комнату была открыта. Он уже почти вошел туда, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо.

Легкое касание, едва уловимый контакт. Он повернулся и увидел Клару Дистенфилд. На ней было ярко-голубое платье с крошечными золотыми рыбками. На губах — свежая помада, тушь, духи. Духи те же, что тогда. Она не убирала руку — она почти касалась его шеи.

Клара улыбнулась и сказала:

— Наконец-то.

В комнату он вошел вместе с ней.

— Что за неуловимый молодой человек.

— Клара, прошу прощения…

— Да уж, следовало бы и попросить.

В голосе никакой злобы, и это его по-настоящему обеспокоило. Он внимательно осмотрел ее. Рыжие волосы уложены в прическу, но несколько прядей все же выбилось. Голубое платье обтянуло круглый живот и мясистые бедра. Грудь. Запах духов. О боже, он снова возбудился.

Она прищурила золотисто-зеленые глаза.

— Ты знаешь, сколько раз я пыталась до тебя дозвониться?

— Меня не было дома. Семейные проблемы…

— Семья есть у всех.

Она поджала губы, и на них образовались морщинки.

— Каковы бы ни были эти проблемы, вряд ли они очень серьезные. Я говорила с твоим братом, и он об этом ничего не сказал. Ваши голоса очень похожи.

Перспектива сочинять новую ложь его утомила.

— Ничего серьезного, просто на это ушло время.

— Значит, с тобой все в порядке?

— Да. А как ваши дела?

— Мои? — Она рассмеялась. — У меня все прекрасно. А почему ты спрашиваешь?

— Я думал, что вы расстроены.

— Из-за тебя?

— Из-за того, что произошло.

— Я? — Она прижала изящную руку к пышной груди.