Она выскочила, обтерлась полотенцем, долго занималась макияжем и одеждой. Выбрала черный топ в обтяжку и серые хлопчатобумажные слаксы. Гладкий черный лифчик придал груди пышность, которой ее не наградила природа.

Быстро добралась до аэропорта, после двух кругов нашла место на парковке и все же приехала рано.

Стала ждать.

Когда наконец объявили о времени прибытия — произошло это через час, — Петра покинула терминал и пошла по темной полупустой галерее нижнего этажа аэропорта.

Женщина, идущая одна. Пистолет лежал в сумочке. Возле багажного отделения— ни одного детектора на металл. Этому проколу службы безопасности она сегодня была рада.

Когда вернулась, помещение заполнили пассажиры рейса из Мехико. Но вот они разошлись, и на табло замигала надпись: «Приземлился». Это был самолет Эрика. Петра встала возле вращающихся дверей, смотрела на прибывших через стекло.

Тусклое освещение, по трапу спускается жидкая струйка пассажиров. Эрик появился в числе последних. Петра увидела его, прежде чем он подошел к дверям.

Темно-синяя футболка, вылинявшие джинсы, тенниски, на плече небольшой зеленоватый альпинистский рюкзак.

В левой руке легкая деревянная трость.

Прихрамывает.

Когда он увидел ее, тут же выпрямился и помахал тростью, будто бы она ему не нужна.

Вошел в дверь, и она бросилась к нему, крепко обняла, почувствовала его напряжение. Трость хлопала ее по ноге.

— Разрешите пройти! Раздраженный женский голос.

Они загородили проход. Отступив в сторону, Петра почувствовала на себе убийственный взгляд карги, одетой во все черное. Петра улыбнулась и снова стиснула Эрика в своих объятиях.

— Один чемодан, — сказал он.

Они пошли к ленте багажного транспортера. Петра потянулась за рюкзаком. Он не позволил ей его взять.

— Я нормально себя чувствую.

И отдал ей трость в качестве доказательства.

Они молча стояли возле багажной ленты, на которую по желобу скатывались чемоданы.

Петре представлялось все очень романтичным.

Она встала спиной к вращавшемуся багажу и крепко поцеловала Эрика.

По пути домой он сказал:

— Спасибо, что заехала за мной.

— Это было трудным решением. Он дотронулся до ее колена.

— Как приятно видеть тебя рядом, — сказала она.

— Взаимно.

— Как твоя нога? На самом деле.

— С ней все в порядке. На самом деле.

— Сколько времени тебе придется ходить с палкой?

— Я могу ее выбросить хоть сейчас.

Она выехала на четыреста пятую северную автостраду. Движение небольшое. Можно увеличить скорость.

— К тебе? — спросила она.

При этом подумала, что в студенческий городок ей ехать не хочется.

— Можем и к тебе.

— Можем.

Когда приехали, он сказал, что весь «провонял», и ему необходим душ. Она открыла кран и, пока вода нагревалась, приготовила ему кофе. Он снял рубашку, она увидела белую кожу и проступающие кости, тонкий слой мускулов, который не позволял назвать его полным дохляком. На плече — повязка.

Он перехватил ее взгляд.

— Задел осколок. Пустяки.

Он снял джинсы. На левую икру была наложена толстая повязка.

— Ты ее намочишь, — сказала она.

— Там воспаление, но инфекции нет. Через два дня я пойду к врачу и ее поменяю.

Он направился в ванную, а Петра пошла следом. Встала в дверях, смотрела, как он, прихрамывая, забрался в душевую кабину, пустил крепкую струю. Вода застучала по стеклянной стенке.

Петра смотрела на смутное отражение.

К черту.

Скинула одежду и присоединилась к нему.