Терри Пратчетт. ПатриотПлоский мир – 21
Ночь выдалась безлунная и для целей Дубины Джексона это было самое оно. Джексон ловил любопытных кальмаров, прозванных так за любопытство, которое было присуще им ровно в той же мере, что и кальмарность. То есть их любопытство и было в них самым любопытным. Не успевали кальмары толком полюбопытствовать по поводу ламы, вывешенной Дубиной за кормой, как их любопытство получало новую подпитку: сородичи-кальмары один за другим и во все возрастающих количествах с регулярным всплеском принимались исчезать в вышине. Кое-кто из исчезнувших кальмаров, перед тем как унестись ввысь, с интересом разглядывал очень любопытную остро-колючую палку, стремительно приближающуюся сквозь воду… Любопытный кальмар чрезвычайно любопытен. К сожалению, способность связывать события и делать выводы развита у него не настолько. Плыть досюда было далековато, но, как правило, оно того стоило. Любопытные кальмары были абсолютно безвредными мелкими морскими тварями — и, согласно заявлениям самых авторитетных гурманов, невероятно мерзкими на вкус. Именно поэтому данный вид кальмаров пользовался огромным спросом в ресторанах со специфическим уклоном, где шеф-повар способен сотворить истинное чудо: приготовить блюдо из кальмара, которое по вкусу точь-в-точь та же курица. Так вот, сегодняшняя ночь была безлунной, таинственной и как будто созданной для метания икры — в подобные ночи любопытные кальмары особо любопытны ко всем и вся. В общем, как уже говорилось, самое оно. И в то же время море выглядело так, словно бы тут уже поработал какой-то заезжий шеф-повар. Ни одного любопытного глаза. Да и рыб что-то не видно. Впрочем, нет — вот плывет одна! Рыбешка мелькнула под лодкой и стремительно умчалась в темноту, как будто от кого-то удирая. Отложив трезубец, Дубина Джексон перебрался на корму, где таращился в воду его сын Лес. На темной поверхности колебалось световое пятно от факела. — Полчаса — и ни единого кальмара! — покачал головой Дубина. — А мы точно куда надо приплыли, па? Прищурившись, Дубина окинул взглядом горизонт. Над Клатчским побережьем небо слабо светилось. Там располагался город Аль-Хали. Дубина повернулся на сто восемьдесят градусов. В противоположной стороне горизонт тоже горел, но уже над Анк-Морпорком. Лодка тихо покачивалась точно посередине между двумя мегаполисами. — Ясно, куда надо, — буркнул он, но прозвучало это не слишком убедительно. Он вдруг осознал, что море абсолютно застыло, стало ненормально неподвижным. Да, лодка продолжала слегка покачиваться, но причиной тому были беспокойные пассажиры, а вовсе не волны. Как будто перед штормом… Однако звезды в небе, не затмеваемые ни единым облачком, мирно поблескивали. Те же звездные огоньки мерцали и на поверхности моря. А вот такое Дубина видел впервые. — Пожалуй, надо бы валить отсюда, — решил он. Лес жестом указал на обвисший парус. — А дуть чем будем, пап? И тут они услышали плеск весел. Напряженно вглядевшись во мрак, Дубина различил силуэт другой лодки, направляющейся прямо к ним. Он схватился за багор. — Ага, так я и знал, что это все ты, вороватый заграничный гад! — заорал Дубина. Плеск весел прекратился. — Да поедят тебя тысяча бесов, проклятый ворюга! — раздался ответный вопль. Чужеземная лодка продолжала плыть по инерции. Вскоре стало видно, что на носу у нее нарисованы глаза. — Ну что, всех переловил? — крикнул Дубина. — Плыви, плыви ближе! Я проткну тебя трезубцем, придонная гниль! — Прежде мой изогнутый меч рассечет твою шею, нечистый сын развратной собаки! Лес прищурился. |
