|
Неужели простуда? Не хватало еще уморить ее высочество прогулками по морозу. – Я с тобой разговариваю! – Орать совершенно незачем: всю округу перебудите. Сари возражает: – Здесь никого нет, кроме нас, так что могу делать все, что захочу! В самом деле? Оглядываюсь вокруг. Действительно, никого: улочка, по которой мы идем домой, сплошь застроена каретными сараями, по причине давно и основательно наступившей зимы, закрытыми за ненадобностью. Да, пожалуй, будить здесь некого. Но и повода кричать тоже нет: – К сожалению, ваше высочество, желания не имеют ничего общего с возможностями. – Ты о чем? – Непонимающе хмурится принцесса. – Вам ли не знать? Мы никогда не делаем то, чего искренне желаем. Мы делаем лишь то, к чему нас вынуждают обстоятельства. В самом деле, я ведь решил показать свои умения только ради (и, разумеется, после) получения одобрения принцессы. Если бы девчонка скучно сморщилась или заявила, что ей совсем не хочется ничего знать об игре в кости, у меня даже в мыслях не возникло бы… Наверно. Может быть. – Неправда! – Топнула ногой Сари. – Ты шел быстро, потому что хотел этого. А я кричу, потому что… – Потому что испытываете страх. – Вот еще! Я не боюсь! – Боитесь. До дрожи в коленках. И могу спорить, сейчас по вашей спине вверх вниз бегают мурашки. – Ничего я не боюсь! – А следовало бы: пережитый страх надолго отвращает от совершения глупостей. – Каких еще глупостей? – К примеру, тех, что вы успешно явили миру в игровом доме. – Ты… – Она поперхнулась гневом. – Да как у тебя язык поворачивается?! Я хотела помочь тебе! Верно, хотела. Но благие намерения настолько редко приводят к столь же благому результату, что пожалуй, надежнее и уместнее действовать «во зло». – И трогательное участие в моей судьбе едва не свело в могилу вашего наставника. – Он не умрет! – Кто знает? Пока в деле разрушения вы продвигаетесь успешнее, чем в деле созидания. Зеленые глаза темнеют: – Ты обвиняешь меня? – Обвиняю? Всего лишь ставлю оценку. Неудовлетворительную. – Да по какому праву?! – По праву человека, которому вы подписали приговор. А вот каким будет наказание, даже думать боюсь. – Приговор, значит? – Сари раздула ноздри, став еще некрасивее, хотя казалось, дальше уже некуда. – Я подпишу. Я подпишу тебе такой приговор, что ты будешь валяться у меня в ногах и молить о пощаде! А вот это вряд ли. Если не придумаю, как действовать, не доживу до обещанной плахи. – Это все, на что вы способны? Угрожать? Как мало… Поворачиваюсь к принцессе спиной. Шагаю вперед. – Куда собрался? Я еще не закончила! – Мне не о чем разговаривать с распалившейся по пустяку глупой девчонкой. – Глупой девчонкой?! Шурх. Шурх. Ш ш ш ш ш… Кристаллики снега, не примятые ногами прохожих, покатились по утоптанной грязно серой мостовой. Ветер? Ему неоткуда взяться на этой улице, потому что она проходит с северо востока на юг, а ветра в Нэйвос приходят преимущественно с северо запада. Печать закипела в груди жидким железом – тяжелая, чужая, ненавистная и… такая полезная. В отдельных случаях. Например, при встрече с Заклинателем. Но кто бы мог подумать?! – В длани твои, на волю твою… – шепчу скороговоркой, больше для самого себя, нежели для печати, потому что она раньше меня догадалась о происходящем и приняла бразды правления моим телом. Но не произнести эти несколько скомканных слов кажется кощунственным. Хотя бы потому, что правила должны оставаться правилами. Всегда. Первая волна приходит спустя вдох после вступления печати в права. |
