|
— Три человека, в штатском, автоматы. Двое остановились, один идёт, подняв руки, — сказал Андерс, прильнув к щели. — У него какой-то ящик в руках. Все повскакивали было, готовые бежать отсюда подальше, но Андерс велел всем успокоиться. Подошёл к двери, держа наготове пистолет. Индевять держался рядом. Это были люди Эйзентрегера. Тот, кто пришёл в конюшню, принёс с собой портативный голограф. Он нещадно глючил и тормозил, и тем не менее перед беглецами появилось изображение самого Эйзентрегера. Он начал что-то говорить, но связь постоянно обрывалась. Андерс снял свой наушник, протянул Лексу. — Немецкий я знаю, так что можешь послушать. — Ты и армянский знаешь, и английский… — пробормотал Лекс, беря наушник. — Я полиглот, дружище. Лиска, конечно же, обратила внимание на то, что Лекс взял у Андерса переводчик. В этот момент голос Эйзентрегера наконец прорвался сквозь помехи. — …были наняты Синдикатом. Вас занесли в их чёрный список, и на вас открыты контракты. На каждого из вас. Оставаться здесь вам опасно. Мои люди переправят вас на нашу основную базу. — Куда? — спросил Индевять. — Туда, где вам ничего не будет угрожать, — ответил Эйзентрегер. И что-то добавил про север. Глава 20 Ндрангета Форте-дей-Марми, Италия, середина июля 2007 года — Здесь русские недавно появились. Несколько лет всего. До этого здесь немцы тусили, французы иногда. А потом какой-то бум, и внезапно все кинулись скупать здесь недвижимость. Дерипаска, Абрамович, потом этот, как его, губернатор Московской области… В Италию они прилетели утром по местному времени чартером. Приземлились в Пизе, оттуда тридцать пять километров до Форте-дей-Марми добирались на «Фиате» приятеля Хохла, который представился как Карлито. Пока ехали, Карлито изображал немногословного гида-путеводителя. Рассказывал всё, что знал про Италию и Форте-дей-Марми в частности. — Этот городок не зря называют итальянской Рублёвкой. Глянь на дорогу, две из трех нормальных машин с московскими номерами. Он был прав. Всю дорогу Ник глазел в окно и если поначалу считал, сколько ему попадётся «нормальных» машин — «Феррари», «Ламборджини», «Бентли», — то очень скоро стал считать, сколько им встретилось машин с российскими номерами. И, надо заметить, встречалось очень много. В основном московские номера, но попадались и другие регионы. — Знаешь, что самое смешное? Они сюда приезжают и сразу начинают болеть за местные команды. В прошлом году, в июле, тут такой ад был, когда сборная на мундиале выиграла. Всё побережье гуляло, а русские пуще всех. Ха! Знаешь, Хохол, любой русский, который приезжает в Форте-дей-Марми, пока здесь находится, перестаёт даже думать по-русски. Уж поверь, я знаю, что говорю. Он совсем не походил на итальянца. По-русски говорил с акцентом, но было такое ощущение, что этот акцент наигранный. — Треть всех домов здесь принадлежит россиянам. Сейчас, говорят, решается вопрос, чтобы ограничить продажу недвиги русским, но это ерунда. Тут такие люди в теме, что этого никогда не будет. Не хочешь прикупить тут, кстати, домик, а, Хохол? Хорошее вложение капитала. Это же итальянская Ривьера. Гарантирую, что через пару лет цены раза в полтора, а то и в два вырастут. Ты посмотри, какие тут дороги, ни одной ямы. Здесь люди для себя живут, а не для жуликов и воров, понимаешь? — Дорого тут, наверное… — вздохнул Хохол. — Ну, уж точно дешевле, чем у Батуриной. Если брать не в городе, а рядом, в посёлках вроде Чинквале или Каррара, можно по приемлемой цене что-нибудь подыскать. Поверь, к две тысячи десятому году здесь только миллиардеры недвигу купить смогут. У меня, если что, есть знакомые риэлторы. |
