|
— Ты сейчас вырос в моих глазах до небес! Его даже не удостоили вниманием, но Андерса это ничуть не смутило. Лиске пришлось дёрнуть его за рукав, чтобы угомонить. — Цены на модификацию «Стакса» начинают расти, — сказал Бад. — Некоторые ваши коллеги тоже получили похожие предложения от Эйзентрегера и его представителей. Те, кто согласился, уже не принимают заказы. Так что вчерашний заказ ты продешевил процентов на двадцать. — Ты про что? — спросил Лекс. — Брось, — отмахнулся Бад. — Вчера ты продал Шыму версию вируса, заточенную под NEC Biglobe. Синдикату это известно, потому что ты уже под наблюдением. Колпака пока нет, но инфа уже копится. — Круто, — пробормотал Лекс. — Кстати, вот тебе яркий пример: ты думаешь, что атака на NEC — это конкурентные разборки в чужой тебе стране, но на самом деле Шым и его люди тоже работают на Четвёртый рейх. Я, правда, так и не понял, что у них там… но не важно. Суть в том, что, выполняя заказы Эйзентрегера, вы будете создавать много модификаций вируса, которые блокируют или нарушат работу провайдеров, притормозят работу телефонных компаний, центров управления полётами… да всё что угодно. И все атаки пройдут одновременно, чтобы всюду началась паника. — И что, из-за этого рухнет экономика? — недоверчиво спросил Лекс. — А ты попытайся уничтожить те ценности, к которым сейчас стремятся почти все жители земного шара. Попробуй представить, что случится, если превратить все валюты мира в мусор. Прикинь, как озвереют люди от такой подачи? — Как можно уничтожить все валюты мира? — спросил Андерс. — Очень просто. Начнётся с доллара, поскольку всё завязано на него, ну, а дальше снежный ком покатится! — Бад плеснул в бокал ещё минералки, выпил залпом. — Это не так сложно, как вам кажется. Вы знаете, что три четверти всех банковских активов США сосредоточены в десятке банков? Голдман, Мэрил, Морган, Леман… что, чувачок, уже слышал эти имена от своих новых друзей? Эти банки крепко повязаны между собой. Достаточно создать проблемы одному или двум. Какой-нибудь скандал, несколько финансовых ошибок, сбой в работе серверов, акции упали в цене, поползли слухи, ну а дальше, как я уже сказал, будет снежный ком, несущийся с горы и сметающий всё на своём пути. Вскроется несколько финансовых пирамид, возникнут проблемы с плохими кредитами, наступит ипотечный кризис… Ты же знаешь, как в топы выводятся заказные статьи. Несколько месяцев финансовой неразберихи и чёрного пиара, и деньги прекратят своё существование. Впрочем, их и так не существует, практически все деньги мира — это всего лишь байты на банковских серверах. Но не суть. Бад оглядел притихших собеседников. Взял салфетку, промокнул уголки рта, затем продолжил: — Потеряв всё, люди выйдут на улицы. Начнутся массовые беспорядки, а армия и полиция не помогут, потому что они тоже перестанут понимать, что происходит. Децентрализация власти, продовольственные кризисы, отключения электричества, беспорядки, мародёрство… Несколько терактов в нужное время в нужных местах — и правительства стран будут, как падающие доминошины, одно за другим подавать в отставку. А потом появятся ваши друзья с красивыми лозунгами о спасении, равенстве, братстве, возрождении… Они это умеют. А вот когда они придут к власти, а они придут, тогда роман Оруэлла покажется невинной детской сказкой. Снова налетел ветер, на этот раз подхватил салфетку, которую Бад бросил в пепельницу, и швырнул её Андерсу в грудь. Андерс дёрнулся, нелепо взмахнул руками, отбрасывая салфетку, словно ядовитую змею. — Мрачная картина, — заметил Лекс. — Угу. И главная проблема в том, чувачок, что про Четвёртый рейх никому ничего не известно. Мы не знаем, кто их главный руководитель, не знаем точно, сколько человек в их организации, что за эксперименты они проводят, какие технологии им доступны и сколько корпораций находится под их контролем. |
