— Тогда как с хорошо разработанным боевым газом… — начала Лиз.

— …все будет легко и чисто, — продолжил бывший полицейский. — Особенно если он убивает тысячи врагов и сразу бальзамирует их. Это позволит сразу же эксплуатировать территории, завладеть заводами и сырьем. Пускают газ, ожидают, когда он рассеется, и посылают похоронные команды для расчистки улиц. Но внимание! Все, что я тут наплел, — это, разумеется, из области чистейшей фантастики. Бредни алкоголика… надеюсь, ты поняла?

Лиз переварила информацию.

«Довольно газа, губительная способность которого исчезает по истечении часа, — подумала она. — А такое совсем не исключено, ученые умеют изобретать такие хитроумные штучки!»

— В таком случае почему бы не уничтожить выживших в метро? — спросила она, возвращаясь к тому, что беспокоило ее больше всего. — Сразу после катастрофы, так было бы надежнее.

— Отнюдь нет, — возразил Тропфман. — Слишком много свидетелей. Не все полицейские прикусили языки. К тому же журналисты вились вокруг, как рой потревоженных ос, ловя малейшее неосторожное слово. Лучше подождать. В один из дней — недолго ждать — карманы рассосутся, воздуха не будет хватать, и не останется ни одного выжившего. Дело прикроют. Кстати, воздушный карман — вещь ненадежная. Достаточно какого-нибудь подпольного аквалангиста с дурными намерениями, чтобы ликвидировать его. Мина или порция динамита — и гоп! Воздух вырывается через образовавшуюся трещину, обрекая обитателей на потопление, потому что место воздуха тотчас займет вода, тебе это известно так же хорошо, как и мне…

Лиз сдержала дрожь. Тропфман не ошибался. «А если не все пираты обычные мародеры? Если…»

— Брось, Лиззи… — повторил толстяк заплетающимся языком. — Гнилое это дело, опасное. Батальон водолазов готов к подрывной деятельности по приказу муниципалитета, так что держи ухо востро. Всякое может вскоре случиться. Твоих приятелей Дэвида и Ната я знаю: подонки. А о том отродье ирландце мне ничего не известно. Больше сумасброд, чем злыдень, вероятно, но другие…

Лиз задумчиво проводила краем стакана по губе. Кислота лимона щипала потрескавшуюся поверхность. Посреди бутика пудель яростно кидался на тюбик зубной пасты, словно мстя за чистку зубов, от которой затвердели шерстинки вокруг его пасти.

— Зубной камень — враг зубов! — наставительно промычал опьяневший Тропфман.

— Значит, мне не солгали, — тихо сказала девушка, — значит, вполне возможно, что под метро есть склад боевого газа. Произошло что-то, отчего взорвалось несколько емкостей. Газ просочился в туннели и убил скучившихся в поездах пассажиров. А затем вода реки все затопила… Ты согласен с этим?

Тропфман поднял плохо слушающийся его палец.

— Скажу только одно, — заикаясь, произнес он, близкий к тому, чтобы отключиться, — зубной камень — враг зубов!

Поникнув, Лиз вздохнула. Электрофон щелчком остановил кружение пластинки. Рычажок с адаптером поднялся и вошел в свое гнездо. Девушка поставила стакан на прилавок. Тропфман спал, уткнувшись подбородком в грудь (или старательно притворялся спящим). Пудель перестал рвать тюбик. Поняв, что больше ничего не вытянет из бывшего полицейского, Лиз решила отступиться. Переступив порог, она прикрыла за собой застекленную дверь, чтобы собака не сбежала. Когда она выходила из торговой галереи, по авеню Санкт-Маркус поднимался трамвай.

На задней площадке стояла Грета Ландброке в сером непромокаемом плаще. Глаза ее скользнули по Лиз, но будто не увидели девушку. И тем не менее та была уверена, что служащая департамента переписи хорошо узнала ее, и это вселило в Лиз тревогу.