Сам не понимая, зачем это делает, лэпхо схватил проклятое украшение и откатился в сторону. Краем глаза он успел заметить, как спир пронесся мимо и тут же дальше по тропе послышались вопли Викшу и его одноглазого приятеля. Вскочив, Чиптомака оглянулся. Ларимма, округлившимися от ужаса глазами бежала к Салакуни, который не двигался.

- И-эмма! - старик побрел прочь, хватаясь за деревья. - Что это я задумал, скажи, Джу-Шум?

Первым его импульсом было, скорее, сберечь дорого доставшееся ожерелье. Теперь Чиптомака склонялся скорее к тому, чтобы избавиться от него навсегда. Но что, если демон нашлет на него сто болезней? Да и куда деть эту штуку? Нельзя же повесить на ветку и уйти.

Он остановился. Густой лес полностью скрыл его от спутников, от места короткой битвы не доносилось ни звука, только вроде бы всхлипывала Ларимма. Старик отбросил ногой сороконожку и присел на землю.

- Бедный Салакуни, и-эмма... Такой сильный и такой глупый. Что ж, я все-таки сложу о нем еще одну песню, - решил лэпхо и опять посмотрел на ожерелье. - А с тобой что делать, проклятая вещь? Джу-Шум, и-эмма, прими это в дар!

Некоторое время он ожидал, без особой, впрочем, надежды. Владыка джунглей и покровитель лэпхо почему-то ни разу не показался Чиптомаке на глаза. А вот другие бродячие певцы частенько его видели...

- Врут! - убежденно сказал старик и сплюнул. - Кругом одни вруны, глупцы и воры.

Так ничего толком и не решив, он решил взглянуть на тропу, больше для того, чтобы узнать, чем занимается спир. Если выглянуть осторожно, то хищник его не заметит, а специально искать не станет - у него и так достаточно еды. Поднимаясь, усталый лэпхо пошатнулся, оступился и рухнул на едва прикрытую листьями кучу помета, оставленную каким-то травоядным лесным великаном.

Ожерелье Чиптомака инстинктивно поднял повыше, и оно не запачкалось, зато сам он оказался весь заляпан неожиданным подарком. Выругавшись сквозь зубы, старик схватился за ветви, чтобы подняться, не перемазавшись еще больше. Ожерелье мешало, и он раздраженно накинул его на себя.

На несколько мгновений мир вокруг исчез. Потом он вернулся, но вернулся иным. Все краски стали ярче, звуки четче. В ушах немного звенело, в висках покалывало. Чиптомака испуганно схватился за цепочку, но помедлил, не стал снимать ожерелье. Новые ощущения понравились ему, показалось даже, что ушли куда-то прожитые годы. Потом стари потянул носом и торопливо поднялся: запахи он теперь тоже чувствовал лучше.

- И-эмма, да я теперь вижу и слышу, как демон! - прошептал Чиптомака, обращаясь к Джу-Шуму. - Славную вещицу хранил у себя жрец!.. И-эмма... А почему же он сам ее не носит? Или у него есть еще одна? Пожалуй, надо снять.

Но снимать не хотелось. Тем более, что со стороны тропы донеслись голоса. Пользуясь вновь приобретенной способностью, Чиптомака без труда разобрал, что это Викшу и Крушус.

- Вот же, не задрал их спир, - разочарованно протянул лэпхо и, прячась за деревьями, пошел на звук.

Спир не погнался за Викшу и Крушусом, бросившимися в стороны от тропы только потому, что увидел еще одного противника. Верховный жрец седьмого бога Кипауси, увидев, как упал под ударом копыта Салакуни, перестал скрываться. Набрав скорость, спир уже наклонил голову, чтобы подцепить врага длинным желтым клыком, когда жрец внезапно отступил в сторону, распахивая плащ, и вонзил в бок пролетевшего мимо спира широкий острый клинок.

Взревев, хищник развернулся и бросился в новую атаку. Кипауси знал, что нанесенная рана смертельна, но бой должен был еще продолжиться несколько мгновений. Достав еще один, точно такой же меч, он запетлял между деревьями. Спир, ломая тонкие и словно обтекая длинным телом толстые стволы, быстро догнал его, ухватил хоботом за плащ. Кипауси одним движением избавился от одежды и пользуясь тем, что животное отвлеклось, выдернул торчащий в ране меч.