- У меня ничего нет! - испуганно спряталась женщина за Викшу и потерла ушибленный бок. - Куда я его спрячу? Хожу голая который день...

- Меня не интересует как ты ходишь, - сказал Крушус, выставляя вперед нож. - Может, ты его проглотила, может еще как. Сейчас вот выверну тебя наизнанку, и все выяснится.

Викшу выпустил руку Лариммы, когда Крушус приблизился. Он не знал, что предпринять. Одноглазый выглядел пугающе, а толстяку не хотелось, чтобы с Лариммой что-нибудь случилось.

- Оставь ее, Крушус, давай сперва уберемся отсюда! Здесь кто-то есть, он убил спира.

- Вот именно поэтому я не собираюсь ждать, - резким движением одноглазый поймал Ларимму за волосы и подтянул к себе. - Где ожерелье?! Его больше некому было взять!

- Нет у меня ничего! - Ларимма пыталась выкрутиться.

- Нет? Вот у меня нет правого глаза, а у тебя теперь нет левого! - Крушус ударил ножом, но женщина успела рвануться и лезвие вспороло щеку до виска. - Попробуем еще раз?

Этого Викшу выдержать не мог. Он шагнул было к приятелю, но краем глаза заметил выступающий из листьев круглый камень. Пользуясь тем, что Крушус увлекся, он схватил его и успел вернуться как раз вовремя: одноглазый повалил женщину на тропу и придавил коленом.

- У меня нет ожерелья! - визжала Ларимма. - Но я знаю, знаю кто...

- Потом скажешь, одноглазая, - прервал ее Крушус, сторонник радикальных методов.

Он тщательно прицелился, но ударить не успел: Викшу с силой опустил ему на голову булыжник. Крушус упал, но тут же попытался подняться. Толстяк ударил еще раз, стараясь вложить в движение весь свой вес, и почти сам напоролся на выставленный нож. В ужасе глядя на кровавое пятно, расползающееся по одежде, Викшу закричал, а потом бросился на одноглазого и стал без перерыва бить его камнем, превращая лицо в кровавую кашу. Тот уже не сопротивлялся.

Ларимма не видела этого. Как только Крушус убрал колено с ее груди, женщина перевернулась на живот и отползла подальше, а потом вскочила, и не оглядываясь бросилась бежать.

Ветви деревьев били ее по щекам, по груди, по разрезанной щеке, а сзади кричал и кричал Викшу. Только бы не споткнуться! И не успела Ларимма подумать об этом, как все-таки споткнулась о корягу и полетела кувырком в маленький овражек, под дну которого протекал ручей. Вода, в которую она с размаху грянулась, слегка охладила ее разум. Щеку защипало, но боль ушла.

Ларимма села в воде и попыталась рассмотреть свое отражение. Собственный вид ей совсем не понравился, что раньше случалось с ней не часто. Женщина осторожно смыла кровь, кривясь, попыталась свести вместе края раны. Кровь выступила снова, пришлось ограничиться умыванием. В овражке Викшу совсем не было слышно и Ларимма решила не подниматься наверх. Она пошла по течению ручья.

Что теперь делать, она не знала. Викшу, наверное, тоже умрет, а это единственный человек, на которого она хоть немного могла рассчитывать в Шерешене. Салакуни исчез, и отыскать его в джунглях она не могла. Пропал даже старый дуралей лэпхо, и что же теперь ей делать в лесу, полном спиров? Спиров, и их убийц...

Болото, вдруг подумала Ларимма. Салакуни, пока жив, будет стремиться заполучить ожерелье и идти туда, Черная Луна заставит его. Неизвестно, чем все это кончится, но больше ей в этом мире прислониться не к кому. Вот только почему Крушус решил, что ожерелье у нее?

Наверху раздалось предупреждающее шипение. Ларимма подняла голову и увидела большую анту, спускающуюся к воде. Змея, как видно, недавно перекусила и не была заинтересована в пище, но женщине эта встреча все равно не понравилась. Она быстро выбралась на противоположный край оврага, кое-как соориентировалась и заспешила в сторону болота, не чуя под собой усталых ног.

Чиптомака в это время был довольно далеко от нее. Он-то не стремился к болоту, а просто бежал куда глаза глядят. Верховный жрец не оставил его в покое, он преследует несчастного старика! Что бы там ни было, а умирать от его руки лэпхо не хотел.