– Не забудь платок! – обратился Филиппос к служанке. – Женщины такие рассеянные!

– Да что ты можешь знать о женщинах, в твоем-то возрасте? – возразила Альдина.

Вглядевшись в лицо мальчика, она добавила:

– Можно подумать, что ты вдруг рассердился на меня. Что случилось?

– Я не понимаю, что все это означает, – нахмурив брови, пробормотал Филиппос. – А ведь мы оба видели одно и то же: пурпурный равносторонний крест, да, греческий крест. Моя мать говорила, что огонь никогда не лжет. Надо догадаться о смысле символа.

Теребя бахромы цветастого платка, Филиппос сел на скамью у двери. Альдина примостилась рядом с ним.

– Что касается меня, – задумчиво произнесла служанка, – то я по-прежнему убеждена, что этот византийский крест имеет прямое отношение к Феофано.

– Подожди! – вдруг воскликнул Филиппос. – Я знал, что это видение мне что-то напоминает! Теперь я вспомнил. Чуть раньше, когда я прятался наверху, я заметил сундук с таким же крестом. Сундук не пурпурный, поскольку он металлический. Но во всем дворце это, несомненно, единственный предмет, который напоминает то, что мы видели.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – вздохнула служанка. – Это ни в какие ворота не лезет, поскольку тогда следует предположить, что в деле замешана принцесса! Ты говоришь о сундуках, которые Гите прислала мать Владимира. Один сундук византийской работы, другой – русской. Несколько дней назад моя хозяйка разобрала сундуки. Там лежали платья, и ничего больше! А теперь сундуки стоят пустыми.

– Мы осмотрим сундук с греческим крестом, – упрямо продолжал Филиппос. – Кто знает, может, у него двойное дно? Или, возможно, что-то спрятано между стенками и тканью, которой они обшиты. Не забывай, огонь никогда не обманывает!

Взяв за руку, Филиппос вывел служанку из зала.

– А стражник? Как ты собираешься осматривать сундук? – громко шипела Альдина, торопливо семеня за мальчиком, который несся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Ничего не отвечая, Филиппос добрался до второго этажа. Тут он остановился, чтобы перевести дыхание. Напустив на себя важный вид, Филиппос в сопровождении Альдины поднялся на лестничную площадку, на которой стоял стражник. Произошла смена караула. Новый стражник с удивлением посмотрел на мальчика.

– Боярин Артемий разрешил мне войти, – заявил Филиппос, проходя мимо стражника. – Это необходимо для расследования преступлений.

– Но… Почему меня никто не предупредил? – воскликнул стражник.

– Задай этот вопрос боярину Братославу!

– Погоди! Ты не имеешь права…

Но мальчик и служанка уже исчезли за дверью.

Филиппос бегом бросился к сундукам, стоявшим около стены между опочивальней Гиты и комнатой Альдины. Сундук поменьше был стянут железными обручами, а его стенки из светлого дерева были украшены яркими цветочными мотивами. Другой сундук, высота которого составляла не менее трех локтей, был обит красной тканью. Как ранее заметил Филиппос, он был украшен большим железным византийским крестом, прибитым над замочной скважиной с висячим замком. Мальчик попытался открыть сундук, но замок не позволил.

– А ведь ты утверждала, что сундуки пустые! – заметил он.

– Действительно, странно, – согласилась Альдина. – Смотри, я не солгала тебе: замок второго сундука открыт!

– Это означает, что кто-то снова запер сундук, – заявил Филиппос.