Сам себя хлопнул по щеке — вывел из ступора.

— Мастер Карп! — сказала Шиша. — Что с вами? Может, мне сбегать за лекарем? Трактирщик подскажет, где того найти. Я быстро!

Она схватила меня за локоть. Тут же припомнил, что девчонка держала меня за руку и ночью, когда я рычал от боли и изрыгал на сгоревшую тысячу лет назад голову Мясника все известные мне по обеим жизням ругательства. Почему-то перед глазами мелькнули лица моих девочек — и старшей, и младшей. Персильская атаманша ничем не походила на них. И всё же, у этой троицы было что-то общее. Попытался улыбнуться. Сомневаюсь, что улыбка вышла милой и весёлой.

— Всё хорошо, Шиша, — ответил я. — Не нужно никуда бежать. Всё уже прошло. Прости, если испугал тебя этой ночью. Нужно было предупредить, что со мной могло произойти… такое. Всё нормально. Не переживай. Просто много чего узнал… внезапно. По собственной глупости. И ещё не понял, что со всеми этими знаниями теперь делать. Одно ясно: я идиот.

«Мэтр, когда ты в следующий раз посоветуешь мне учить эту вашу магию, напомни послать тебя в пешее путешествие по радуге. Не забудь. Ладно?»

«Напомню вам об этом, юноша», — откликнулся профессор Рогов.

Я пригладил растрёпанные волосы на голове Шиши — та смиренно выдержала это издевательство, не дрогнула.

— Что-то я проголодался.

Клифские волкодавы вскочили, разбросав по комнате смятые одеяла. Засуетились, как малые щенки. Завиляли хвостами.

Завибрировал пол, задрожали оконные стёкла.

— Я… ничего не готовила, — сказала Шиша.

Пожал плечами.

— Ничего страшного. Значит, пойдём в трактир.

* * *

День я посвятил тренировкам, о которых вчера твердил профессор Рогов. Но перед тем как спустился в логово Мясника, запретил Шише в одиночку покидать дом — только в сопровождении Барбоса. Я всё ещё ожидал очередных сюрпризов от своего столичного знакомца товарища Шляпы: не сомневался, что тот не оставит попыток сломить сопротивление наглого провинциального пекаря, особенно после того, как лишился пальца. Но был уверен, что действовать бандит станет чужими руками. Вряд ли он захочет снова прожить три дня под воздействием «слабого живота», даже если не боялся действий «трупного мохнатого глиста».

В прошлой жизни я рисованием не увлекался. Последним моим художественным творением стал похожий на жёлтую тарелку Колобок, за которого младшая дочь получила «пятёрку», учась во втором классе. На «пятёрку» для третьеклассницы моих художественных способностей не хватало — это понимали все, включая младшенькую. Потому больше я в подготовке домашних заданий по изобразительному искусству не участвовал. Хотя чертежи торгового оборудования и планы помещений составлял мастерски. Да и макеты-наброски рекламы у меня получалось изображать недурно. Вот только своим домашним я их не показывал.

Первые наброски рунной ловушки я сделал на полу Центральной галереи. Обычным мелом, запасы которого нашёл на складе около Седьмой лаборатории. И удивился тому, как ловко действовали мои руки. Они порхали над полом, оставляя на том полосы и завитушки, создавали у меня впечатление, что рунопись была для них привычным делом. Я словно сторонний наблюдатель следил за тем, как проявлялись на поверхности пола руны ловушки.