|
Потом зевнул и тихонько двинулся прямо на него. Кто-то из баб ахнул. Черкес вроде бы не смотрел на своего господина, но в то же время, продолжая пританцовывать, понемногу пятился к стене гостиницы. Бубенцов двигался всё так же лениво, не произнося ни единого слова, до тех пор, пока Черкес не уперся в самую стену и замер на месте. Взгляд у него был совершенно остановившийся, будто мертвый. - Наплясался, дурак? - сказал Владимир Львович в наступившей тишине. - Идем, проспись. После этих слов инспектор повернулся и не оборачиваясь пошел назад к флигелю. Мурад послушно шагал за ним, сбоку мелко переступал Спасенный. Все молча провожали живописную троицу взглядом. Какой-то дьячок, перекрестившись, басом сказал: - Даде им власть над дусех нечистых. Перекрестилась и Пелагия, которая, как нам уже известно, никогда не сотворяла крестного знамения всуе. *** У входа в квартиру, которую до недавнего времени занимал бедный Аркадий Сергеевич, тоже стояло плотное кольцо любопытствующих, и у крыльца грозно пучил глаза полицейский урядник. Перед тем как войти. Пелагия перекрестилась еще раз, и опять не без причины. Гостиная выглядела почти так же, как накануне, только опустели столы, на которых во время суаре стояли вино и закуски. Тем ужаснее смотрелась картина, открывшаяся взору монахини в салоне. Все фотографии были не только содраны со стен, но и изорваны в мельчайшие клочки, усыпавшие весь пол. Кто-то, находившийся в исступлении, потратил немало времени, чтобы обратить выставку Поджио в совершеннейший прах. Навстречу товарищу прокурора сбежал по лесенке из бельэтажа деловитый полицмейстер Лагранж, при виде Бердичевского просиявший заискивающей улыбкой. - Матвей Бенционович, вы? Решили сами? Что ж, правильно. Он с поклоном пожал руку Бердичевскому, с недоумением воззрился на Пелагию, однако объяснением Матвея Бенционовича остался полностью удовлетворен и в дальнейшем не обращал на монашку ни малейшего внимания. Видно было, что Феликс Станиславович находится в самом великолепном расположении духа. - Тут что рассматривать, - небрежно махнул он рукой на разгром в салоне, - вы наверх пожалуйте. Вот где картинка. Наверху было всего две комнаты - спальня и еще одна, где, как уже говорилось, Аркадий Сергеевич расположил фотографическую лабораторию. В нее сначала и заглянули, поскольку она располагалась ближе. - Вот-с, - горделиво показал Лагранж. - Расколочено вчистую. И в самом деле, лаборатория выглядела еще ужаснее самой выставки. Посреди комнаты лежал не то разбитый со всего маху, не то растоптанный ногами аппарат "Кодак", а вокруг посверкивающими льдинками валялись осколки фотографических пластин. - Ни одной целой не осталось, все вдребезги, - всё так же бодро, словно хвастаясь способностями неведомого преступника, объяснил полицмейстер. - Следы? - поинтересовался Бердичевский, поглядев на двух полицейских чиновников, ползавших по полу с лупами в руках. - Какие уж тут следы, - ответил один, постарше, подняв мятое, испитое лицо. - Сами видите, будто стадо слонов пробежало. Ерундой занимаемся, осколки складываем. Тут вот внизу каждой пластинки бумажка с названием. "Белая беседка", "Закат над Рекой", "Русалочка". Подбираем уголок к уголку, как в детской игрушке "Собери картинку". Вдруг сыщется что полезное. Конечно, навряд ли. - Ну-ну. |
