|
- На суаре у Олимпиады Савельевны, не считая дам, присутствовали десять человек. Ну, господина синодального инспектора и предводителя дворянства мы пропустим, потому что высокого полета птицы, опять же и мотивы не просматриваются. Далее со стороны усопшего были приглашены: управляющий Ширяев, князь Телианов, купец первой гильдии Сытников и помещик Краснов. Со стороны хозяйки - директор гимназии Сонин, присяжный поверенный Клейст и архитектор Брандт. Еще Владимир Львович привел с собой своего секретаря Спасенного. - Допустим, - повторил Бердичевский, быстро строча карандашиком. - И подозреваете вы, конечно, в первую голову Ширяева, а во вторую Телианова? - Не так быстро, - упоенно улыбнулся Феликс Станиславович. - На первом круге приближения я не склонен сужать количество подозреваемых. Взять хотя бы дам. Княжна Телианова - главная мишень вчерашнего скандала. Если и не убивала сама, то могла быть вдохновительницей или соучастницей, о чем я еще скажу. Теперь госпожа Лисицына, Пелагия замерла, не до конца сложив карточку с обнаженной на песке. - Очень необычная особа. Непонятно, что она, собственно, столько времени делает в Заволжске. Я выяснял - вроде бы приехала проведать свою сестру-монахиню. Так что ж тогда по балам и салонам шпацировать? Всюду-то она бывает, все ее знают. Бойка, кокетлива, кружит мужчинам головы. По всем приметам - авантюристка. Бердичевский смущенно покосился на Пелагию, но та, похоже, уже не слушала - сосредоточенно возилась со своими обрывками. - Нынче с утра послал телеграфный запрос в департамент - не проходила ли Полина Андреевна Лисицына по какому-нибудь делу? И что вы думаете? Проходила, причем трижды! Третьего года в Перми, по делу об убийстве схимника Пафнутия. В прошлый год в Казани, по делу о похищении чудотворной иконы, и еще в Самаре, по делу о крушении парохода "Святогор". Все три раза выступала на процессах свидетельницей. Каково? Бердичевский вновь поглядел на монахиню, уже не со смущением, а вопросительно. - Да, любопытно, - признал он. - Но мы уже выяснили, что женщина такого убийства совершить не могла. - И все же Лисицына чертовски подозрительна. Ну да Бог с ней, разберемся. А теперь перейдем к подозреваемым первой степени, то есть к тем, кто давно знаком с Поджио и имел или мог иметь основания его ненавидеть. - Лагранж поднял указательный палец. - Первый, конечно, Ширяев. Влюблен в Телианову до безумия, пытался убить Поджио прямо там, на вернисаже, безо всяких ухищрений - еле оттащили. Второй - брат, Петр Телианов. - Полицмейстер поднял и средний палец. - Тут вероятно еще и ущемленное самолюбие. Телианов позднее всех понял, что его сестре нанесено оскорбление, и тем самым выставил себя то ли дураком, то ли трусом. Неуравновешенный молодой человек, дурных склонностей. Состоит под гласным надзором, а я эту нигилистическую публику почитаю способной на любую мерзость. Если уж на государственные устои замахнулся, то что для такого жизнь одного человека? А тут в некотором роде даже извинительно вступился за честь сестры. Но и это еще не все. - К двум пальцам присоединился третий, безымянный - правда, полусогнутый. - Сытников. Скрытный господин, но тоже со страстями. По имеющимся у меня сведениям, весьма неравнодушен к чарам Телиановой. Вот вам и мотив - ревность к более удачливому сопернику. Донат Абрамович сам разбойничать в ночи не пойдет, сочтет ниже своего достоинства, а вот кого-то из своих молодцов подослать, пожалуй, мог бы. У него все работники сплошь из староверов. Бородатые, угрюмые, на власть волками смотрят. - Феликсу Станиславовичу идея про убийц-староверов, кажется, пришлась по вкусу. - А что, и очень запросто. Надо будет Владимиру Львовичу доложить... - А кстати уж про Владимира Львовича, - с невинным видом заметил Бердичевский. |
