|
Такая у меня оккупация, с мизераблями разговаривать". Как ни странно, я его поняла. Слово "оккупация" в значении французского occupation <Занятие, профессия (фр.)> он, должно быть, вычитал в какой-нибудь книге восемнадцатого столетия, "мизерабли" же несомненно пленили его красотой звучания. "Хорошим людям, - сказал он далее, - я не нужен, а плохим ("мизераблям") нужен. Они опасные и поранить могут, но что ж тут поделаешь? К ним входишь, как укротитель в клетку ко льву. - Тут Эммануил вдруг оживился, глаза заблестели. - Это я в Перми видел, в цирке Чинизелли. Какой храбрый человек укротитель! И какой красивый! Лев пасть разевает, зубы - как ножи, а укротитель только усы поправил и кнутом щелк!" И забыл про мизераблей, стал взахлеб рассказывать про циркового дрессировщика, а я смотрела на него, увлеченно жестикулирующего, и не знала, что думать, вновь охваченная сомнением. Теперь, когда я рассказала Вам, как Эммануил совладал с убийцей, и Вы поняли, что это человек поистине незаурядный, пришло время коснуться темы, которую до сего момента я обходила, чтобы не вызвать Вашего возмущения. Помните, как, повествуя о своей поездке в Содом, я написала: "Стоило мне услышать слова "пятница" и "сад", как всё сразу встало на свои места. Я поняла, где и когда найду Эммануила. Моя гипотеза подтвердилась". Так вот, о гипотезе - настолько несуразной, что я осмеливаюсь изложить ее только теперь. Сейчас, сейчас. Соберусь с духом. Итак. А ЧТО, ЕСЛИ ЭТО ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ? Так и вижу, как гневно взметнулись Ваши косматые брови, и потому спешу поправиться. Нет, я, конечно, не думала, что "пророк Мануйла" - это Иисус, два тысячелетия спустя вновь посланный к людям. Но что, если этот человек искренне верит, что он - Христос? Весь образ его жизни, все его слова и дела, самое имя (Вы, конечно, помните, что нареченное имя Спасителя - Эммануил) подталкивали меня к этой мысли. Не проповедник, проникшийся Иисусовой правдой, а человек, который ощущает себя Мессией и оттого преспокойно перекраивает законы и основы христианства, как это сделал бы и Иисус, Который Сам Себе законодатель и преобразователь. За дни странствий по Святой Земле я так свыклась с этой фантастической гипотезой, что временами стала закрадываться кощунственная мысль: а может быть, он и правда Иисус? Откуда он взялся, этот "дикой татарин"? Возможно ли, чтобы вятский или заволжский мужик знал древнееврейский и арамейский языки? Совсем уж заплутав между действительностью и фантазией, я возражала себе: если это житель древней Палестины, каким-то чудом перенесенный в Россию наших дней, не мог он за три года до такой степени овладеть русским языком. И тут же вздрагивала: это Он-то не мог? Да если это Он, то Ему под силу и не такое! Когда я услышала, что Эммануилу во что бы то ни стало нужно в ночь на пятницу быть в некоем саду, мне сразу вспомнилась пятничная ночь, когда Спасителя предали и схватили в Гефсиманском саду. Туда, стало быть, и лежал мой путь. И ведь нашла я его не где-нибудь, а именно в Гефсимании! Немного оправившись после пережитого страха, я взяла себя в руки. Прервав рассказ о льве и дрессировщике, спросила в лоб: - Ты - Иисус Христос? Не странно ли, что такой вопрос невозможно задать, сохранив обращение на "вы"? А ведь до этого момента я называла Эммануила, как положено по правилам вежливости. Спросила и внутренне содрогнулась. Сейчас лицо моего собеседника исказится гримасой безумия, и я услышу лихорадочный бред больного, в мозгу которого определенное слово - в данном случае имя Спасителя - вызывает приступ маниакальности. Вот что он мне сказал (повторяю, что передаю лишь содержание, ибо не смогу воспроизвести всё своеобразие его речи). "Родители нарекли меня Эммануилом, что означает "с нами Бог". |
