– Услышал, как к тебе обращаются другие. Так что? Готов?

– Давно уже, – хищно усмехнулся разведчик, запуская предполётную программу.

Огромные створки ворот медленно разошлись в стороны, и перегруженный бот мягко выскользнул в объём. Пробежав взглядом по высветившимся красным показателям, Влад тихо сказал:

– Перегруз на семнадцать процентов от максимально допустимой массы. Плевать. Нам на нём не кататься.

– Это верно, – кивнул Альказ, задумчиво вертя в когтях пульт дистанционного взрывателя.

– Дерутся, – сказал Влад, указывая на схватку у аномалии.

– Пусть дерутся. На нас меньше внимания, – равнодушно отозвался генерал.

– Тоже верно, – кивнул разведчик, закладывая аккуратный вираж, чтобы обойти место боя.

Включив камуфляж, Влад на малой тяге подвёл бот к аномалии и, дождавшись, когда из неё вывалится очередной корабль иных, направил свой кораблик прямо в середину пятна. Работавший на максимальном усилении имплантат левого глаза показал зеркально ровную поверхность. Это означало, что очередной корабль ещё не начал переход на эту сторону. Такое усилие вызывало у разведчика острую головную боль, но он не обращал на неё внимания.

– Для меня было честью иметь такого врага и такого союзника, – неожиданно услышал Влад.

Сообразив, что сказано это было не вербально, а мысленно, разведчик сосредоточился и, собравшись с мыслями, ответил:

– Такой враг и такой союзник, как вы, честь для любого воина.

– Пора, – сказал Альказ, протягивая ему взрыватель, зажатый в острейших когтях, и развернул его лицевой стороной к Владу.

Не забирая у него пульт, разведчик быстро набрал нужную комбинацию цифр, активируя взрыватель и детонаторы. Потом, обхватив пальцами запястье генерала, он положил большой палец на кнопку подрыва и, чуть улыбнувшись, спросил:

– Ты готов, воин?

– Я готов, воин, – кивнул Альказ.

Нос бота погрузился в зеркало аномалии, и Влад, тихо выдохнув:

– Твою мать! – с силой нажал на кнопку подрыва.

Взрыв пятна аномалии оказался сравним по мощности со взрывом небольшой сверхновой. Электромагнитный импульс на несколько секунд отключил ретрансляторы даже в зоне обитаемой галактики. Спустя две недели пять кораблей из всей эскадры экспедиционного флота добрались до базы на орбите планеты Спокойствие. Все остальные корабли командование было вынуждено оставить в секторе планеты Ксена под присмотром остатков пограничного флота ксеносов.

Снегоход не спеша перевалил через высокий сугроб и, подкатив к стеле из странного, угольно-чёрного камня, остановился. Из машины выбрался крепкий огненно-рыжий парень и, обойдя кабину, осторожно открыл пассажирскую дверь.

– Саманта, ты уверена, что это надо делать каждый день?

– Что «это», Вася? – с грустной улыбкой спросила сидевшая в салоне молодая женщина.

– Приезжать сюда. Его и так всё население планеты помнит, а ты к этому камню, как на работу, шестой месяц подряд ездишь.

– Чем тебе не нравится камень? – удивилась женщина.

– Так его же крокодилы прислали. А этот, их верховный, ещё и кланялся ему, как какой-то реликвии.

– Так и есть. Ксеносы делают из этого камня только алтари для своего божества. И то, что они сделали из священного для них вейта обелиск, говорит об уважении, которое они испытывают по отношению к его памяти, – наставительно ответила Саманта, тяжело выбираясь из машины.

– Но в твоём положении… – снова начал Василий, кивая на её выпирающий живот, но она не дала ему договорить.