В палате воцарилась тишина.

Как я должен на это реагировать? Прыгать от радости на кровати, лобызать своего благодетеля или заорать на весь этаж?

Я положил пульт на тумбочку. Поправил стопку свежих газет. Смахнул с одеяла какую-то пушинку. Может, со стороны это выглядело как какие-то нервные подергивания, не знаю, но я должен был сделать хоть что-то. Потому что человек не может лежать, как бревно, когда ему сообщают о том, что он станет владельцем двухсот тысяч долларов.

— Не отказывайтесь, я все решил. Если вы не возьмете, я все равно открою счет на ваше имя.

— Я и не отказываюсь, — ответил я, с трудом сдерживая желание задать своему собеседнику один простой вопрос, возникший в моем мозгу, едва лишь Хэкетт объявил о своем решении.

Горький вопрос. Неприятный вопрос.

Что делать с такой кучей денег парализованному инвалиду?!

— Значит, откроем счет на ваше имя? — оживился мой собеседник. — Или вы предпочтете получить эту сумму как-то иначе?

— Я предпочту получить ее наличными.

Вот так, знай наших! Стану я возиться с какими-то там карточками или чеками!

Переводчик и Хэкетт переглянулись. Потом Стивен чуть заметно усмехнулся.

— Я заметил у вас, русских, одну любопытную черту. Вы не доверяете ни чековым книжкам, ни карточкам, ни банкам, ни ценным бумагам. Вот когда деньги у нас лежат в кармане, в портфеле, ну, или в вашем личном сейфе — вы счастливы.

— Национальная особенность, — пояснил я.

— Что ж, вы получите деньги наличными, — пообещал он. — Теперь перейдем к деталям. Поездка в Белоруссию поездом в вашем состоянии исключена. Я оплачу ваш проезд специальным реанимобилем со всем необходимым оборудованием па тот случай, если в дороге случится э… какой-нибудь неприятный инцидент. Вас будет сопровождать один из сотрудников московского филиала моей фирмы и, разумеется, врач.

Он встал.

— Ну что ж, Алекс, нам осталось только согласовать с врачом день выписки.

После того, как господин Хэкетт ушел, я попросил Нину узнать телефонный код Белоруссии и прямо из палаты позвонил Валентине, своей бывшей супруге.

— Саша? Ты откуда, из Ирака? — послышался ее удивленный голос.

— Почти. Слушай, Валя, я возвращаюсь. Меня немного ранили: бандитская пуля, как говорили в одном старом фильме. Поэтому мне будет нужен уход, по крайней мере, на то время, пока я не найду э… как это называется? Сиделка? Да, сиделку. Можно и стоялку — главное, чтобы была рядом.

— Я не смогу за тобой ухаживать, если ты на это намекаешь. У меня работа.

— Валя, это только на пару дней — пока я не найду человека. В магазин там сходить, мусор вынести, приготовить что-то. Ты же знаешь, я кроме жареной картошки ничего не могу соорудить.

— Ну, не знаю… — неуверенно проговорила моя бывшая супруга.

— Это ты пока не знаешь. А как узнаешь, сколько я заплачу тебе за это, так сразу и определишься.

— Ну и сколько?

— Вот это уже деловой разговор, — похвалил я. — Пятьдесят баксов в день.

— Сколько?

— Пятьдесят североамериканских долларов, — раздельно произнес я. — Пойдет?

— Да, — коротко ответила она.

— То-то же. Возьми отпуск за свой счет. Придумай там что-нибудь: любимая бабушка приезжает из Мариуполя или еще что. Короче, подготовь квартиру, купи продуктов, все такое. Я думаю, ты еще не истратила те триста баксов, что я тебе оставлял?

— Нет.