силась к категории развитых, но зато хорошо пела и хо

рошо играла на рояле. Тася, наоборот, была маленькая,

несколько пухлая сибирячка, которая глотала книги, как

конфетки, и глубоко болела разными философскими про

блемами. Она любила разговаривать о смысле жизни,

о праве на счастье, о моральных ценностях и тому подоб

ных высоких материях. Когда мы встречались за вечер

ним чаем у Королевых, Тася непременно подымала какой-

нибудь серьезный вопрос и всегда просила моего разъяс

нения, ибо почему-то питала ко мне большое доверие.

Помню, однажды Тася заговорила о том, что личное сча

стье и общественная польза несовместимы. Она поэтому

утверждала, что личное счастье безнравственно и что от

него надо отказаться вообще, раз и навсегда. Сергей и

присутствовавший при разговоре Баранов решительно воз

ражали. Они даже делали особое ударение на личном

-счастье и апеллировали при этом к «естественным правам

человека».

— А каково ваше мнение, Ваня? — обратилась Тася

ко мне.

— Каково мое мнение? — переспросил я.

И затем, скользнув лукавым взглядом по Тасе, я про

декламировал:

Schlage die Trommel und furchte dich nlcht,

Und kusse die Marketenderln!

Das 1st die gauze Wissenschaft,

Das 1st der Bucher tlefster Sinn!

208

— Вот что я думаю по этому поводу! — прибавил я и

тут же продекламировал русский перевод этого знамени

того гейневского стихотворения.

Тася, однако, не была удовлетворена.

— Ну, а если вам все-таки пришлось бы выбирать

между личным счастьем и общественной пользой, что вы

выбрали бы?

Я на мгновение задумался, желая быть искренним с са

мим собой, и затем твердо ответил:

— В таком случае я выбрал бы общественную пользу.

— Ну, вот видите, вы со мной! Вы со мной, а не

с этими эпикурейцами! — удовлетворенно воскликнула Та

ся, делая презрительный жест в сторону Сергея и Бара

нова.

Как-то придя вечером к Королевым, я застал Сергея в

состоянии большой ажитации. Он был чуть-чуть выпивши,

ходил энергичными шагами по комнате, ерошил свои пыш

ные кудри и громко напевал:

Мертвый в гробе мирно спи,

Жизнью пользуйся живущий!

1

Стучи в барабан и не бойся,

Целуй маркитантку под стук,

Вся мудрость житейская в этом,

Весь смысл глубочайших наук!

Буди барабаном уснувших,

Тревогу без устали бей,

Вперед и вперед подвигайся,

В том тайна премудрости всей!

И Гегель, и книжная мудрость —

Все в этой доктрине одной!

Я понял ее, потому что

Я сам барабанщик лихой!

209

Кругом сидели, пили чай, курили, читали, разговарива

ли и вообще занимались самыми разнообразными делами

члены домашней коммуны плюс еще человек шесть-семь

гостей, в том числе Олигер, Баранов, Муся, Тася и один

веселый томский студент по прозванию «Пальчик». Вдруг

Сергей внезапно остановился и воскликнул:

— Все мы закисли! Давайте как-нибудь встряхнемся!

Да так, чтоб табаком в нос!

И затем Сергей вдруг неожиданно хлопнул себя рукой

по лбу, точно его внезапно что-то осенило:

— Как же я это раньше не догадался? Поедемте в За¬

хламино!

Захламино, как я уже упоминал, была подгородная де

ревня, верстах в восьми от Омска, куда подвыпившие куп

чики любили ездить на тройках для окончания кутежа и

где они «гуляли» с местными красавицами.