Он сел, и все остальные последовали его примеру.

– Вопрос Кларка Ричардстона имеет решающее значение. Почему? Это мы должны доказать. Пожалуйста, Линда, изложи твою теорию.

Линда глубоко вдохнула и, чудом ни разу не сбившись, рассказала о своих подозрениях.

– Совершенно очевидно, что Линда наткнулась на след, который может быть очень важен. Мы, конечно, ни в чем не можем быть уверены, мы продолжим двигаться очень осторожно, потому что опора все время ускользает. Но, конечно, Линдину теорию мы должны учитывать, может быть, она ближе к истине, чем все то, что нам до сих пор удалось напридумать.

Дверь открылась. Демонстративно на цыпочках вошла Лиза Хольгерссон и присела с краю. Курт Валландер бросил бумагу на стол и поднял руки, как будто вот‑вот он даст знак и под его управлением грянет оркестр.

– Мы видим перед собой что‑то, чему даже и названия подобрать не можем, и все же это что‑то существует.

Он поднялся и придвинул штатив с большим, метр на метр, блокнотом, которым пользовались при докладах вместо грифельной доски. На первом же листе было крупно написано: «Повысьте же зарплату, мать вашу так!» Все оживились, даже Лиза Хольгерссон засмеялась. Курт Валландер наконец нашел чистый лист. Он улыбнулся.

– Как вы знаете, я очень не люблю, когда меня перебивают. Освистать можете сразу, как закончу.

– У меня даже помидоры есть, – грозно сказал Мартинссон, – Анн‑Бритт припасла тухлые яйца, остальные просто начнут стрелять… Твоя дочка, похоже, уже пристрелялась. У тебя, кстати, повязка промокла. Ты похож на Добельна при Ютасе.[31]

– Это еще кто такой? – спросил Стефан Линдман.

– Тот, который мост охранял в Финляндии, – сказал Мартинссон. – Чему вас только учили в школе?

– Того по‑другому звали, кто мост охранял, – сказала Анн‑Бритт. – Мы в школе проходили, это какой‑то русский писатель написал.

– Финский, – уверенно сказала Линда. – Его звали Сибелиус.[32]

– О, дьявол, – растерянно пробормотал Курт Валландер.

Мартинссон встал:

– Это надо выяснить. Я позвоню Альбину, моему брату. Он учитель.

Мартинссон вышел.

– Мне кажется, его звали не Сибелиус, – сказала Лиза Хольгерссон. – Но что‑то в этом роде.

Наступило молчание. Все ждали Мартинссона. Он появился через несколько минут.

– Топелиус,[33] – сказал он. – Его звали Топелиус. Но у Добельна и в самом деле была здоровая повязка на лбу. Так что я был прав.

– Никакой мост он не охранял, – пробормотала Анн‑Бритт Хёглунд.

Наступила тишина.

– Итак, попытаемся суммировать все, что нам известно, – сказал Курт Валландер.

Он говорил довольно долго, потом сел и сказал:

– Мы сделали упущение. Надо было этому маклеру, тому, что продал дом в Лестарпе, дать послушать эту запись с «горячими» лебедями. Привезите его сюда побыстрей.

Мартинссон снова вышел. Стефан Линдман приоткрыл окно.

– А Норвегию запрашивали, что это за Тургейр Лангоос? – поинтересовалась Лиза Хольгерссон.

Курт Валландер посмотрел на Анн‑Бритт.

– Ответ пока не пришел, – сказала она.

– Выводы, – сказал Валландер и поглядел на часы, давая понять, что совещание скоро закончится.