|
Он не знал, чем себя занять до десяти часов. Газету он прочел еще утром. У Бланш всегда находилось какое-нибудь дело: убраться, заштопать носки, пришить пуговицы. Он вышел на террасу и стал смотреть, как спускается ночь, как в квартирах напротив зажигаются лампы. Некоторые жильцы не опускали штор и оставляли окна открытыми. Он видел силуэты людей, ходивших взад-вперед под люстрами, среди мебели, которая была чужой для него, но своей, родной для них. В какой-то момент он вот так открыл для себя сразу три интерьера на разных этажах. Меньше чем в метре над потолками четвертого этажа сновали ноги жильцов пятого. Это походило на какой-то немой балет. Можно было бы поиграть в отгадывание слов по движущимся губам. Вот какая-то женщина в желтом пеньюаре выходит из гостиной и тут же возвращается туда с плачущим младенцем на руках. Она качает его, расхаживая по комнате, в то время как ее муж продолжает читать иллюстрированный еженедельник. Она что-то ему говорит, и муж стремительно встает, берет у нее из рук ребенка, принимается, в свою очередь, мерить шагами комнату, напевая песню, которой не слышно. Пара была молодой, неумелой. Вот зажигается лампа на кухне, и женщина ставит кипятить воду, чтобы простерилизовать рожок. Они с Бланш и Аденом в роли младенца разыгрывали когда-то ту же пантомиму в своей квартире на улице Фран-Буржуа, и теперь Жовис задавался вопросом: а не наблюдали ли за ними люди из дома напротив? Внизу находилась рыбная лавка. Напротив, помнится ему, жил полицейский, который с важным видом застегивал портупею перед каждым выходом на работу, а по вечерам, в штатском, носил красные шлепанцы. На четвертом этаже пожилая женщина, одна за круглым, покрытым плюшем столиком, поджидала до полуночи, а часто и дольше, свою дочь, г Она дремала, и можно было предсказать тот момент, когда, заснув, она уронит голову набок. Не пытался ли он, переехав жить в Клерви, спастись и от всего этого тоже? Эмиль выкурил одну за другой две сигареты. Курил он мало. В конторе мог это делать лишь в маленьком помещении, принадлежавшем лично ему, Где он и укрывался порой на несколько минут. Малыш Дютуа, тот ходил курить в туалет. - Ты по-прежнему не знаешь, дадут ли тебе неделю отпуска в августе? - Все будет зависеть от погоды. Если она испортится... А впрочем! Хорошая погода или плохая - десятки миллионов людей разъезжали по свету на протяжение всего лета, и только он успевал немного перевести дух, как уже нужно было заниматься лыжными отпусками. Свой же отпуск он, как и его коллеги, брал частями, в межсезонье, что почти всегда мешало ему отдыхать с женой и сыном. - Ален разочарован тем, что снова едет в Дьепп. - Знаю. Ему бы хотелось поехать в Испанию, или в Грецию, или в Югославию. К сожалению, туда я не смог бы приезжать к вам на выходные. Из-за своего свадебного путешествия они оставались верны Дьеппу, куда отправлялись почти каждый год, всегда останавливаясь в одной и той же гостинице над утесом. - Годика через два-три он будет разъезжать один. Бланш испугалась. - В пятнадцать лет!? Ведь ему только-только исполнилось тринадцать. - Если бы ты знала, сколько поездок я организую для юношей и девушек этого возраста... Ален еще только поступил в коллеж, а они уже представляли себе, как он станет бакалавром, потом как он улетит из гнезда навстречу одному только Богу известно какой судьбе. |
