|
Проходя мимо домов, можно было услышать голоса, не имевшие смысла, обрывки отдельных фраз. Они вошли в лифт и поднялись к себе. Бланш гладила в полумраке белье. Ему вспомнилась когда-то виденная картина: на ней была изображена женщина в голубом переднике, с убранными в высокую прическу волосами, которая вот так же гладила в полумраке. Это было луантилистское произведение, и крошечные пятнышки чистых красок окружали персонаж слабо светившейся дымкой. Он не помнил фамилии художника. Да это было и не важно. - Спокойной ночи, мама. - Ты уже собираешься лечь спать? - Скорее, он собирается слушать музыку, по-моему. И тут Ален бросает на отца мрачный взгляд, как бы упрекая его за то, что тот выдал тайну. Эмиль допустил оплошность. Он не подумал. Его мысли слишком заняты этими людьми, которые живут по ту сторону простой перегородки и не имеют ничего общего с жизнью его семьи и с ним самим. Именно потому, что он злился на себя, он и подставил Алена почти что предательски. - Спокойной ночи, сынок. Я пошутил. Я имел в виду всю ту музыку, что слышна в этом доме. Жена наблюдала за ним. Когда живешь втроем, становишься чувствительным к мелочам, к интонации, к непривычному слову, жесту, взгляду. Когда Ален ушел, она спросила: - Вы далеко ходили? - Дошли до пшеничного поля. Они жили в этом доме лишь четвертый день, и у Бланш еще не было случая поехать в Париж, выбраться за пределы Клерви. - Какого пшеничного поля? - Что на выезде из поселка. Он сказал "поселка", поскольку не нашел другого слова. - Чуть дальше будущего бассейна. В воскресенье я покажу тебе окрестности. - В это воскресенье нужно ехать к твоему отцу. - Я позвоню ему и скажу, что мы еще не закончили обустраиваться. Чтобы как-то возместить ему это, я в следующее воскресенье заеду за ним, и он пообедает здесь с нами. Мне очень хочется, чтобы он познакомился с нашим новым жилищем. - Нужно будет купить брюки Алену. Не знаю, что он с ними делает, они у него так быстро рвутся. Почему он ощутил потребность отправиться в комнату сына? Тот уже лежал в постели, свет был погашен. - Это ты, папа? - Я забыл поцеловать тебя. Из соседней комнаты доносилась музыка - незнакомая - глухая и навязчивая, порой как бы перемежавшаяся с мучительным криком, - и он подумал о разнузданной женщине, чьи вопли Эмиль слышал посреди ночи. - Чья это вещь? - Новой группы из Сан-Франциско. Мне о ней рассказывал один мальчик в лицее. У него есть эта пластинка. Но это - большая пластинка на тридцать три оборота, которая стоит двадцать восемь франков. - Тебе бы хотелось ее купить? - На какие деньги? - А если я тебе ее подарю? - В честь чего это? В их семье было принято делать подарки только по определенным случаям. - Скажем, чтобы отметить наш переезд сюда. - Как хочешь, - сказал Ален и, помолчав, добавил: - Спасибо. Ему не терпелось вновь остаться одному и слушать музыку. |
