— Наковальня сработала! — сказал Булыге Чекунков и знаками показал отход.

Пехотинцы под прикрытием БМП стали откатываться назад. Из домика, послужившего местом засады, выкатились морские пехотинцы лейтенанта Степного. Среди боевиков, попавших в засаду, было несколько раненных. Через минуту раненных не стало. Ни к чему лишняя обуза. Собрали трофеи и перебежками присоединились к откатывающимся мотострелкам. Через час Булыга и Степной прощались с маленьким, но очень боевым младшим лейтенантом. С маршрутом следования новый старший колонны уральских мотострелков разобрался, со своими в связь вошёл, обстановку доложил.

— Ну пока, братуха, удачи тебе и военного счастья. Желаю вам первыми, ну, скажем, Дудаевский Дворец взять! — Булыга крепко пожал руку Чекункову.

— Да куда нам, — ответил застенчиво маленький младший лейтенант и поправил очки на переносице.

Пехотинцы убыли восвояси. Позже капитан Булыга возомнит себя еще и пророком. Девятнадцатого числа первыми в гулкую пустоту Дворца, оставленного боевиками, войдут уральцы.

Пока офицеры считали личный состав, проверяли всякие наличия отсутствия и остальное, отвечали на вопросы Клешнина, связист и ординарец замполита сидели возле БТРа, забивали пустые магазины патронами и беседовали.

— А здоровый этот мамлей, — сказал внезапно Кошкин, — маленький, но здоро-овый.

— Как здоровый? — отвечал недоуменно связист, — он же вообще кропаль какой-то. Рядом с нашим замполем — вообще карлик.

— Да рядом с замполем все карлики, кроме комбата. Я не в том смысле здоровый... Я в смысле, ну-у… Блин, ну здоровый... — запутался Кошкин.

— Что, даже здоровее наших?

— Да черт знает, я за год службы только и видел своих, мы же ведь с полигона не вылазили, сопка ваша — сопка наша. То подрываем что нибудь, то на морскую десантную подготовку швартовать-першваротовывать. А прыжки блин, я думал в армии три прыжка как в ДОСААФе. Я этот Дэ-пять-серии-два наизусть изучил. А сколько у нас спортивных праздников, каждое воскресенье, блин, то десятка, то переход по азимутам на тридцатку.

— А-а, ну а помнишь этот городок штурмовой, который на месте старых разрушенных казарм, — начал вспоминать связист, — ноги нахрен выворачивали, а нас, связь, так во-обще, у-у…

— Ну так я о чем, — продолжал Кошкин, — наши то нас и дрюкали. Мне уже девки-то и не снились, тока, мля, как услышу голос замполита — все, пипец всему сну… Так вот, нас дрюкали, и мы все как попали в батальон, так и никуда не дергались. И офицеры наши и матросы. А у пехоты? С раненным их писарем говорил, согнали со всего округа, со всех частей до кучи. Ни хрена не готовили и кинули сразу в город, как на убой… Так нашему Булыге легче нами командовать, мы же ведь морпехи! А вот тому мамлею? И все-таки видел, как рулил своими? Не, однозначно здоровый…

Паша почесал нос и согласился с мнением Кошкина. Команда «по машинам», все на месте, можно двигаться.

Часть 4

Часть четвертая, наверно, предпоследняя

Возле Сунжи сидел и поджидал морских пехотинцев старый матёрый зверь, известный как Облом. Мост как разновидность инженерных сооружений отсутствовал. Булыга подозвал к себе Клешнина. Развернули каждый свой план и начали сверяться. У замполита план абсолютно был не похож на план города, представленный Клешниным. Названия многих улиц различались, у кого-то на карте была улица Тбилисская, но не было первой Садовой и наоборот. Короче полная ерунда и неразбериха. Олимпийский район был, а «Бароновский мост» и трубопровод под ним почему-то никак не обнаруживался ни на плане ни на местности.