Ее коллеги были убеждены, что на книге о Кафферти она сделала состояние. Некоторые перестали разговаривать с ней и не отвечали на ее звонки. Конечно, не обошлось и без зависти, но главным образом ее игнорировали потому, что не могли предложить ей ничего равноценного. Работы практически не было. Она строчила бессмысленные заметки о муниципальных чиновниках и работниках благотворительных организаций – о деятельности в интересах человека, при этом совершенно не интересной читателю. Издатели удивлялись, зачем ей вообще работать…

Они уверены, что ты обогатилась на Кафферти…

Естественно, она не могла рассказать им правду, а потому сочиняла байки про то, что ей, мол, необходимо быть в журналистской форме.

Обогатилась…

Несколько завалявшихся у нее авторских экземпляров нашли приют под журнальным столиком. Она уже давно перестала дарить их родственникам и друзьям. Сейчас, размышляя о Кафферти, она не могла выбросить из головы Ричарда Пеннена, раздававшего улыбки и рукопожатия в «Престонфилд‑Хаусе», избалованного угодниками, отполированного до блеска. У Ребуса были свои соображения относительно ужина в Эдинбургском замке. Удивляло не то, что торговец оружием оказался за одним столом с государственными деятелями такого масштаба, а скорее то, что никто не обратил на это внимания. Пеннен заявил, что Бен Уэбстер не мог принимать от его компании никакой помощи втайне от других членов парламента. Мейри проверила, и оказалось, что депутат парламента и вправду был скрупулезно честен и щепетилен. Ей вдруг пришло в голову, что Пеннен наверняка знал, что она станет проверять. Он даже хотел, чтобы она покопалась в делах Уэбстера. Но почему? Потому что был уверен, что она ничего не найдет? Или, напротив, рассчитывал бросить тень на имя покойного?

«А мне нравится этот парень», – сказала Эллен Уайли. Да… после совсем короткого разговора с людьми, вхожими в Вестминстер, Мейри сама прониклась к нему симпатией. И это заставило ее меньше доверять Ричарду Пеннену. Она принесла из кухни стакан воды из‑под крана и присела к компьютеру.

Решила начать с чистого листа.

Открыла одну из поисковых программ и набрала: «Ричард Пеннен».

15

Ребусу оставалось всего три шага до двери подъезда, когда его вдруг окликнули по имени. Руки, которые он держал в карманах пиджака, инстинктивно сжались в кулаки. Обернувшись, инспектор оказался лицом к лицу с Кафферти.

– Какого черта тебе надо?

Кафферти помахал рукой у себя перед носом:

– Фу, ну ты и набрался!

– Я пью, чтобы хоть на время позабыть о таких, как ты.

– Значит, сегодня ты зря потратил деньги. Я хочу тебе кое‑что показать.

Распахнув дверь своего «бентли» и жестом пригласив Ребуса садиться, Кафферти протиснулся за руль. Ребус открыл противоположную дверь и заглянул внутрь.

– Куда поедем?

– Совсем не в безлюдное место, если тебя это волнует. Там, куда мы едем, полно народу.

Двигатель загудел. Ребус понимал, что после Двух кружек пива и двух порций виски его мозг едва ли способен живо соображать.

Однако залез в машину.

Кафферти протянул ему жевательную резинку, и Ребус, взяв пластинку, стал ее разворачивать.

– Как идет мое расследование? – поинтересовался Кафферти.

– Как видишь, обходимся без твоей помощи.

– Не забывай, кто направил вас на правильный путь. – Кафферти едва заметно усмехнулся. Они ехали в восточном направлении через Марчмонт. – Как дела у Шивон?

– Отлично.

– Значит, она не бросила тебя в трудном положении?

Ребус пристально посмотрел на профиль сидящего рядом Кафферти:

– О чем это ты?

– Слышал, она здорово разбрасывается.