Она протянула ему стодолларовую купюру и два сложенных листа бумаги.

Джек сунул деньги под свитер, в нагрудный карман рубашки. В этот раз шантажист хотел получить тысячу. Ему придется удовольствоваться лишь малой частью. И пошлет ее Джек.

У него была причина, чтобы самому заняться этим. Важно, что таким образом он мог выследить шантажиста. Он уже делал это. Посылаешь деньги в плотном многослойном конверте, куда встраиваешь крохотный радиомаячок – и следишь за ним.

Он развернул первый лист, где аккуратным почерком Мэгги сообщалось, что в данный момент больше выслать она не в состоянии. Отлично. Именно это он и посоветовал ей написать. На втором был адрес. Предполагалось, что деньги пойдут «жильцу». Далее название улицы и номер... явно почтовый ящик. Джек уже дважды сталкивался с этой улицей – Тремонт‑авеню в Бронксе... ящик 224.

– Сукин сын!

– Простите?

– Я знаю этот адрес и знаю, кто шантажирует вас.

– Кто?

– Ходячий и говорящий вирус.

– Но как его зовут?

У Джека перед глазами всплыло круглое потное лицо с крупным носом, гравитационное поле которого как бы притягивало к себе в центр лица глаз и рот. Ричи Кордова – толстый, гнусный, вонючий и бесполезный кусок протоплазмы. Всего два месяца назад Джек уничтожил почти все материалы Кордовы, которые тот использовал для шантажа. Но вот фотографии Мэгги не попались ему на глаза.

– Вы его не знаете. Я говорил о нем – тот тип, который зарабатывает на шантаже.

У Мэгги был испуганный вид.

– Но как он раздобыл фотографии меня и...

И кого? – попытался понять Джек. Мужчины или женщины?

Он прекрасно представлял, как все получилось. Легальным заработком для Кордовы был частный сыск. Кто‑то нанял его для расследования, в орбиту которого как‑то попала эта несчастная. Засранец что‑то подметил, сделал несколько снимков и теперь пускает их в ход, чтобы получать с них дивиденды.

– Не повезло. Не тот человек в неподходящее время и в неподходящем месте.

Мэгги наклонилась вперед:

– Мне нужно его имя.

– Лучше вам его не знать. Оно вам ничего не даст. Скорее доставит неприятности. – Он посмотрел на нее. – Именно так.

– Да, но...

– Я предполагаю, что вы верите в существование души?

– Конечно.

– Так вот, у этого типа не душа, а помойка.

Мэгги снова поникла.

– Это ужасно.

– Не совсем. Имей вы дело с любителем, а не с профессионалом, вам было бы проще сорваться с крючка, но вот с этим профи я уже имел дело. Я знаю, где он живет и где работает. И верну ваши фотографии.

Мэгги просияла:

– Правда?

– Ну, может, не берусь гарантировать все, но мы за несколько минут перешли от действия первого к действию второму. Это рекорд. Хотя мы все же должны послать ему деньги.

– Зачем? Я думала, что с их помощью вы выследите его. А если вы уже знаете, кто он такой...

– Есть причина, по которой мы должны загнать его в угол. Я хочу, чтобы он занервничал, чтобы стал искать связь с вами. Когда он позвонит, поплачьтесь на бедность...

Мэгги издала горький смешок.

– Заверяю вас, мне даже не придется ничего изображать.

– Убедите его. Разыграйте сцену, что вы не можете больше посылать ему денег... и держите его в этом убеждении, пока я не получу ваши фотографии. Мол, у вас просто нет возможности платить. Помните, он крепко рассчитывал на поступления от шантажа. И нам совершенно не надо, чтобы он связывал вас с человеком, из‑за которого потерял их. Не хочу даже говорить, что он сделает в этом случае.